Бедняки и богачи. Богач на веранде
Один местечковый еврей по имени Беня приехал однажды в большой город. А перед отъездом вспомнил, что здесь живет теперь его земляк, бывший лавочник Герш, сын меламеда Меира (в местечке его звали Герш Меирс), который лет десять тому назад переехал в город и, по слухам, стал миллионером.
“Дай, — думает Беня, — зайду к нему, посмотрю, как живут миллионеры”.
Входит он в дом земляка и говорит:
— Добрый день вам, реб Герш!
А земляк отвечает, поморщившись:
— Никак вы, невежественные провинциалы, не научитесь разговаривать по-культурному. Разве вы не знаете, что я уже давно не Герш, а Григорий Миронович?
— Как же ваше здоровье, Григорий Миронович?
— Слава Богу, — отвечает богач, — живется мне неплохо. Весь этот дом мой, не заложен. Утром, только я проснусь, моя единственная дочь Рашель, вы ее, верно, помните, приносит мне стакан кофе. Я привык пить свой утренний кофе только из ее рук. За кофе я просматриваю корреспонденцию, которую мне доставили сверху — там моя контора. После завтрака и чтения писем иду и ложусь отдохнуть на веранде. После этого поднимаюсь в свою контору, отдаю необходимые распоряжения. Потом я спускаюсь к себе и снова на полчасика ложусь отдохнуть на веранде. Тут наступает обеденное время. Я закусываю чем Бог послал, а уж после обеда сам Бог велел отдыхать, и я снова ложусь на полчаса на веранде. Потом опять — в контору, а там выезжаю в город, иногда по делу, иногда на прогулку. Вечером я пью чай — и опять на полчасика ложусь на веранде. Так каждый день.
Наш Беня слушал внимательно и, глядя на богатое убранство, на дорогой халат хозяина, только губами причмокивал от восхищения.
Когда Беня вернулся из большого города и пришел в пятницу в бес-медреш, его окружили со всех сторон, расспрашивают о чудесах большого города. Кто-то спросил:
— А не привелось ли вам видеть там нашего Герша Меирса?
— Как же, видел. Даже был у него дома. Миллионер. Чистый миллионер. Но… почти не еврей.
Все удивились:
— Как, наш Герш Меирс — почти не еврей?
— Именно, — отвечает Беня. — И он, и все его домашние. Сам он уже не Герш, а Григорий, да еще Миронович. Дочка его уже не Рохеле, а Рашель, и даже благочестивая и богобоязненная жена его Брайна теперь уже не Брайна, а Веранда… тьфу на их голову!
