Чти отца своего
У одного юноши была очень дорогая жемчужина, такая красивая, что служители Храма захотели ее купить, чтобы украсить наряд первосвященника, который тот надевает в канун самого святого из святых дней — Йом Кипура. Пришли они к юноше, и тот с радостью принял их в своем доме.
— Сколько ты просишь за жемчужину? — поинтересовались они. — Мы хотим украсить ею наряд первосвященника, который он надевает в Йом Кипур, когда благословляет весь народ Израиля.
— Тысячу монет, — ответил хозяин.
— Согласны, — сказали служители Храма, — цена вполне подходящая.
Вышел юноша за жемчужиной в другую комнату, но тут же вернулся и огорченно сказал:
— Я не могу вам ее дать.
— Ах, вот как! — воскликнул один из служителей. — Ты набиваешь цену? Ладно, даем тебе полторы тысячи монет.
Но молодой человек отрицательно покачал головой.
Хотя служителей и рассердило, что юноша поднимает цену, видя, как им хочется купить жемчужину, они все же предложили ему две тысячи, а потом и три — такой она была красивой. Но молодой человек по-прежнему отрицательно качал головой.
Теперь они его просто возненавидели: вот уже два часа как он не соглашается уступить жемчужину, а ведь они дошли до пяти тысяч!
Вдруг в глубине дома раздался неясный шум. Прислушался юноша и, бросив на ходу: «Согласен», — выбежал в другую комнату.
Когда он вернулся с жемчужиной в руках, старший служитель начал отсчитывать пять тысяч, приговаривая:
— Ой, как некрасиво! Ой, как нехорошо с твоей стороны пользоваться тем, что у нас нет выхода! Мыслимо ли заламывать такую цену!
— Вы меня не поняли, — сказал молодой человек. — Я вовсе не отказывался продать вам жемчужину — я не соглашался брать за нее больше, чем попросил с самого начала.
— Так почему же ты не хотел ее отдавать? — спросил другой служитель.
— Потому что, выйдя за ней в соседнюю комнату, увидел, что там спит отец, а жемчужина на его кровати лежала. Я люблю и чту своего отца так, что и за пять тысяч не стал бы его будить.
— Тогда почему же ты все-таки ее принес? — спросил третий.
— Потому что когда вы предложили, пять тысяч, я услышал шум в комнате отца и понял, что он проснулся. Вот вам жемчужина, а мне дайте, как мы и уговорились, тысячу монет.
— Ты молодец, — сказал четвертый служитель. — Ты чтишь отца своего и следуешь Талмуду, который велит соблюдать уговор, даже если он заключен только на словах. Значит, ты не пользуешься случаем обмануть людей. Лучшего места, чем наряд первосвященника, не придумать для жемчужины, купленной у такого сына. Ты, юноша, дороже ее самой!
