«Есть птичий грипп, а есть птичий юмор»

Клара Новикова – красивая женщина. Бешеная занятость на гастролях и в телепередачах, не помешала ей встретится с корреспондентом «Вечерки», чтобы поговорить о тайнах смеха, и о кое-чем более серьезном. В офисе на 1–м этаже Тверской–Ямской выясняется, что Клара поразительно не похожа на своих персонажей…

– Вы как человек, для которого смех стал профессией, сами над чем смеетесь?

– Я очень редко смеюсь, потому что знаю, как сделана та или иная шутка изнутри. Конечно, может быть какой-то трюк или гэг, который я могу похвалить. Но чтобы искренне засмеяться – это редкость.

– Чей юмор вы считаете самым качественным?

– Ну, из актеров, конечно, это Раневская. Или Чарли Чаплин, вообще очень многие из немого кино. В этом жанре некоторые моменты, конечно, выглядят несколько грубовато, но по сравнению с тем, что есть сейчас, это просто милые, невинные шутки. Из современников мне очень нравится Гришковец. Мне интересен его юмор. Вуди Ален очень нравится. Комедии Гайдая очень смешные, хотя их очень ругали, когда они появились.

– Как вы думаете, почему американский юмор, начавшийся с Чарли Чаплина, сейчас выродился в то, что мы видим в большинстве американских комедий?

– Мне кажется, это вообще связано со временем. Сейчас время такое, что надо удивлять, причем быстро. Это ведет к некоторому отупению. Ведь некогда думать над тем, как сделать что-нибудь тоньше, показать человека с его чувствами и мыслями. Это занимает время, а его сейчас просто нет. Вот и получается, что нужно очень быстро все придумать, снять, и денег еще на этом собрать как можно больше. Вот великое изобретение – компьютер. Но мне кажется, что он со временем вытеснит человека с его какими-то внутренними проблемами, воспоминаниями. Думать уже некогда, нужно быстрое мышление, нужно все время торопиться, и человек просто не успевает за этим. Понятно, что компьютер очень удобная вещь – один Интернет чего стоит! У меня, кстати, тоже есть сайт, правда, я не особенно за ним слежу, но очень хочу научиться владеть всеми этими технологиями. Там ведь все есть – такие объемы информации, там можно прочесть почти любую книгу. Но разве это заменит радость от того, что ты берешь книжку в руки, перелистываешь ее страницы?

– Кстати, на вашем сайте я обнаружил, что вы, оказывается, довольно часто ездите в Америку на гастроли. Что за люди там на вас приходят?

– Ну конечно, это наши соотечественники, хотя бывают и американцы – те, которых знакомые приводят или еще кто-нибудь. Они очень приветливые и все время улыбаются, хотя ничего не понимают из того, что я говорю. Я же на концертах со многими зрителями знакомлюсь – и вот сидит, например, какой-нибудь Джон, улыбается, а рядом его русская жена. Я ее спрашиваю – почему он смеется, он что-нибудь понимает? А она отвечает – нет, просто он говорит, что у вас физиономия очень смешная… Но в основном, конечно, приходят люди, которые меня уже знают, вот в Нью-Йорке был зал – просто битком набит. И люди так хохотали, мне не хотелось с ними расставаться, причем мне казалось, что это было взаимно. Концерт шел три с половиной часа. Я со многими познакомилась и не могу сказать, что это какие-то неприкаянные эмигранты, которые себе места не смогли найти. Это – люди, очень хорошо вписавшиеся в американскую жизнь, – компьютерщики, программисты. Просто им интересно приходить на мои концерты, потому что они следят за российской жизнью. У них ведь есть и наше телевидение, поэтому они в курсе всего, что у нас происходит.

Клара Новикова с мужем, ныне покойным, Юрием Зерчанниковым

– А вы знаете американских артистов вашего жанра?

– Я не очень за этим слежу, к тому же просто не понимаю, о чем они шутят. Ведь я не знаю тех деталей их повседневной жизни, на которых строится любой юмор. Однажды я была в маленьком клубе на концерте какого–то юмориста. Там они, кстати, происходят в маленьких специализированных залах, где никто не ест и не выпивает – просто слушают выступления, хотя и сидят за столиками. Так вот, публика просто валилась под эти столики от смеха, а когда мне стали переводить его шутки, выяснилось, что он рассказывает про беременную женщину, которая идет по улице и хочет каждого встречного мужчину. Мне это показалось пошлым, а зрители просто умирали! Это было около десяти лет назад, и я не могла себе представить, что нечто подобное возможно у нас. А сейчас – пожалуйста. Те же шутки, особенно если посмотреть программу «Комеди Клаб». Я, например, не очень хочу слышать непрерывную ненормативную лексику. Хотя у американцев тоже сплошные «шит» и «фак», но у нас юмор всегда был другой. А сейчас этого уже не остановить. Это как болезнь. Птичий грипп. Вот на таком уровне сейчас появился и птичий юмор.

– Если в тексте, который вам предлагает автор, будет шутка или фраза не совсем приличная, но при этом вы будете понимать, что у зрителей она пройдет «на ура», вы будете ее использовать?

– Я попытаюсь придумать, как ее обыграть, а если не сумею, то не буду.

– То есть личное мнение для вас важнее зрительского?

– Вы знаете, просто есть представление о том, что может себе позволить выступающая женщина. Если мужчине дозволительно что-то более вольное, то женщина должна как-то быть в рамках. Хотя я могу спрятаться за персонажем. Клара Новикова, может быть, так и не скажет, а ее персонаж – вполне. И вообще, если на концерте все идет легко, то всякую шутку можно пристроить. А бывает, что зритель напрягается – и тогда ничего не выходит. И виновата может быть даже не некорректная шутка, а какая-нибудь самая мелкая деталь. Хотя я считаю, что юмор должен быть на грани, на лезвии. Если ты до этой грани не дошел – скучновато; перешагнул – пошло.

– Бывало ли такое, что на смешные, по-вашему, шутки зритель не реагировал?

"Средь щумного бала случайно..." Клара Новикова, Надежда Бабкина, Наталья Журавлева

– Да, такое бывает.

– И вы не знаете, почему так происходит?

– Нет, мне это непонятно. Совсем недавно был, кстати, такой случай. Собрались очень солидные люди, очень умные, в некоем институте – там был праздник. И мне показалось, что необходимо выбрать качественный монолог, чтобы соответствовать уровню. Причем передо мной выступал мужчина с довольно соленым монологом. Мне за кулисами было, честно говоря, неловко. На телевизионном экране этот монолог не показывали, но я его слышала и раньше. Зрители смеялись, хотя большинство шуток находилось за гранью дозволенного. И вот за ним вышла я с очень красивым, изящным текстом – при полной тишине зрительного зала. Они даже не аплодировали! Я испытала шок. Мне показалось, что я провалилась. И я так и не поняла, что произошло.

– По каким критериям вы выбираете тексты для своих выступлений?

– С работой над текстами дело сейчас обстоит очень сложно. По крайней мере для меня. Ведь я привыкла работать с материалом обстоятельно – что-то додумывать, постоянно звонить автору, предлагать ему какие-то новые ходы, по десять раз все пересматривать и поправлять. А сейчас все опять упирается в нехватку времени. Автор пришел, текст показал, тут же попросил у тебя каких-то денег – это естественно, за работу человек должен получать деньги, – и все! Я так не могу. Вот некоторые артисты берут текст, сами что-то там переделывают, вставляют на ходу анекдот… Нам казалось, что ни в коем случае нельзя просто присобачивать в монологи анекдоты. Ну, сделать так, чтобы это твой персонаж рассказал, сослаться на то, что вот, мол, я слышал анекдот, и дальше его рассказать – это нормально. Мои персонажи рассказывают анекдоты, но всегда со ссылками, чтобы это было привязано к какому–то событию и не выбивалось из контекста.

со ссылкой на Николая Русского («Дайджест», приложение к газете «Вести» (Израиль)) с разрешения редакции «Вечерней Москвы», 26.01.2006)


Как скачать?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *