Иудейская война (часть первая)
Выдержка из моей научной монографии «История Древнего Рима. Том 2. Эпоха империи (60 г. до н.э. – 476 г. н.э.)», являющейся второй частью тетралогии исторических трудов под общим названием «Малая история европейской цивилизации».
§ 93. Иудейская война (66 – 73 гг.)
карта региона времен римского владычества
Иудейский царь Агриппа I, получивший из рук императора Клавдия Южную Иудею, и, таким образом, став полноправный правителем страны в границах хасмонейского царства, оставил после себя 17-летнего сына, — Агриппу II, — и трех дочерей, из которых особенно славилась своей красотой Береника. Доброжелательно относившийся к евреям Клавдий хотел назначить воспитанного в Риме царевича преемником его отца, но влиятельные сенаторы отговорили императора от этого намерения, под тем предлогом, что Агриппа II еще слишком молод, а для самостоятельного управления у того не было ни способностей, ни желания. Это было действительно так: молодой еврейский князь больше предпочитал вести веселую, полную соблазнов и чувственных наслаждений жизнь в Риме, среди придворной молодежи, чем посвятить себя служению своему народу. Вследствие этого Иудея опять попала под управление римских прокураторов (44 г.).
Отвыкший за нескольких лет от иноземного владычества, народ снова почувствовал себя несчастным. Новые римские наместники, как нарочно, были завзятыми юдофобами, своими строгостями еще больше усиливая недовольство евреев. Так, например, наместник Куспий Фад (годы правления в Иудее: 44 – 47) железной рукой подавлял любой намек на стремление к свободе среди подданных. На правах прокуратора, он вмешивался и в духовные дела евреев: произвольно назначал и смещал первосвященников, хранил у себя праздничные священнические одежды, за пользование которыми ввел особый (и немалый!) налог с духовенства.
Новый наместник Вентидий Куман (48-52 гг.) завел порядок расставлять римских солдат вокруг Иерусалимского Храма для наблюдения за порядком во время больших праздников. Уже само по себе присутствие язычников в священном месте оскорбляло религиозное чувство евреев, но однажды какой-то безвестный солдат совершил неприличный поступок, справив большую нужду под одной из стен святилища, на глазах толпы богомольцев и паломников, собравшихся в Храме отпраздновать Пасху!
Возмущенные этим иудеи стали бросать камни в римских солдат и выкрикивать антиправительственные лозунги. Тогда Куман вызвал вспомогательный отряд. Солдаты бросились на безоружную толпу, которая пустилась бежать по прилегавшим к храму узким и кривым улицам. Люди толкали и давили друг друга, а позже тысячи иудеев были найдены на улицах, задавленными на смерть. Подобные столкновения происходили часто, и наместник всегда, – что вполне естественно, – принимал под свою защиту язычников. Так же враждебно относились к евреям и сменявшие Кумана прокураторы.
Надежды на защиту со стороны Нерона, наследовавшего Клавдию, развеялись, как дым. Когда однажды в Кейсарии разгорелся спор между греками и евреями по поводу ущемления ряда гражданских свобод, обе стороны обратились с жалобами к императору, выступившему третейским судьей. Тот, что опять-таки вполне естественно, решил дело в пользу обожаемых греков, хотя те были явно неправы.
В ответ на эту несправедливость часть еврейского народа начала готовиться к восстанию. В разных местах собирались отряды ополчения для предстоящей борьбы с римлянами. Во главе таких отрядов стояли т. н. «ревнители» или «зелоты» – люди, горячо любившие свою родину и готовые жертвовать своими и чужими жизнями ради ее освобождения. Одновременно с зелотами, действовавшими открыто, появились тайные террористические организации, члены которых называли себя «сикариями» (кинжальщиками), так как они носили под плащами короткие кинжалы, которыми при первом же удобном случае убивали римлян и собратьев, заподозренных в сочувствии или сотрудничестве с оккупантами.
Чаша терпения евреев окончательно переполнилась, когда наместником Иудеи был назначен Гессий Флор (64-66 гг.), который явился «как палач для казни осужденных». В число наиболее ярких «подвигов» Флора был бессовестный грабеж, вымогательство, как у богатых, так и у бедных, и прочие беззакония. Жившие в стране язычники, видя это, справедливо сочли, что римский закон уже не охраняет евреев и их можно безнаказанно унижать. Во все той же Кейсарии, где римский наместник имел резиденцию, вспыхнули давнишние споры между греками и евреями. Дело дошло до поножовщины, и в этой драке евреи были побиты и изгнаны из города. Изгнанники отправили посольство к Флору с просьбой о заступничестве, но тот приказал бросить пришедших к нему людей в темницу.
современный макет древнего Иерусалима и Второго Храма (Израиль)
Весть об этом вызвала в Иерусалиме сильнейшее негодование, которое еще больше возросло, когда Флор послал приказ немедлено выдать представителю оккупационных властей 17 талантов золота из храмовой казны (около 650 кг.). Абсолютно противозаконное требование было отвергнуто, а народ принялся, по уже заведенной традиции, выкрикивать антиримские лозунги, жечь знамена и бросать камни в солдат.
Узнав об этом, рассвирепевший прокуратор ворвался с вооруженным отрядом в Иерусалим, требуя денег и выдачи особо отъявленных крикунов. Получив отказ, он велел своим солдатам грабить т. н. «верхний рынок», где находились дома богатых еврейских купцов и промышленников. Начался погром, но тут сам народ постоял за себя. Когда Флор ввел в столицу новые войска, с намерением завладеть Храмом, население взялось за заранее припрятанное оружие, хлынули на улицы, вытеснили оттуда римских солдат, и, в конце концов, заставили Флора с частью войск отступить в Кейсарию.
Стоит, однако, отметить, что в борьбе с римлянами принимали участие главным образом беднейшие слои народа и горячие патриоты. Во главе воинствующей партии «борьбы до победного конца» стоял Элиезер бен-Ханания, происходивший из семьи первосвященника. Богатые же люди, которым было что терять, и смотрящие чуть дальше, стояли за мир с римлянами на принципах паритета. Главой этой партии выступил сам царевич Агриппа II, наконец, осознавший, где его место и вернувшийся на родину. После некоторое время бушевавших яростных споров верх взяла, естественно, партия «ястребов» – и восстание, с самого начала обреченное на поражение, началось…
Миролюбивая партия осуждала зелотов, призывала народ одуматься, расписывая им в самых ярких красках силу и мощь боевой машины римлян – повелителей мира, – которая перемелет и выплюнет кости безумцев, посмевших восстать, но все напрасно. Поистине, «разум взывает на стогнах, но никто не слышит его». Когда же «голуби» увидели, что словами дела не исправишь, они вступили с зелотами в борьбу. Семь дней продолжалась на улицах Иерусалима ожесточенная бойня между отрядами Агриппы и бандами зелотов, пока, наконец, «самоубийцы» не победили. Разъяренные сикарии сожгли царский дворец, зарезали множество своих соплеменников, уличенных в романофильском образе мысли, и, таким образом, уничтожив половину населения столицы, на их костях начали подготовку к войне.
Узнав о том, что твориться в Иерусалиме, сирийский наместник Цестий Галл двинулся туда с многочисленным войском для усмирения мятежа. Уничтожая все на своем пути, римляне приблизились к городу в дни праздника Суккот (66 г.). Ввиду грозившей опасности, зелоты объявили временное перемирие с «миролюбцами», с целью увеличить свои ряды. Главным предводителем повстанцев был Симон Бар-Гиора, человек богатырской силы и роста. Увлекши за собой массу народа, он выступил из Иерусалима против легионеров Цестия и дружным натиском произвел страшное замешательство в их рядах. Римляне отступили, но тут же оправились от первого шока и, через несколько дней, снова подошли и осадили столицу. Они заняли наружные, не укрепленные кварталы Иерусалима, но не смогли одолеть евреев, мужественно защищавших внутренний город. Тогда Цестий приказал временно снять осаду и отступить, имея в виду дождаться регулярной римской армии. Эта победа ободрила еврейских повстанцев, к партии зелотов примкнули даже многие умеренные, прежде боявшиеся войны. Таким образом, вскоре Бар-Гиора мог похвастаться тем, что подавляющее большинство народа с ним. Оставшимся в оппозиции он горячо доказывал, что победа над Римом возможна, ссылаясь при этом на пример Маккавеев. Что ж, надо признать, историческая аналогия была выбрана правильно, да вот беда – времена изменились…
наиболее достоверный портрет Иосифа Флавия (фрагмент барельефа, Ватикан, Рим)
Как бы то ни было, а решительная война с римлянами сделалась неизбежной. После радости первых успехов, повстанцы несколько успокоились, трезво взглянули на вещи, и сообразили, что император вот-вот пошлет большое, хорошо обученное войско с целью усмирения и примерного наказания непокорных. Поэтому было принято решение немедленно приступить к организации многоступенчатой системы обороны отечества. Иерусалимский Синедрион (собрание наиболее авторитетных еврейских религиозных мудрецов) во главе с Симоном бен-Гамлиелем, составил подробный план обороны Иудеи от неприятельского нашествия. Ответственными за Иерусалим были назначены полководец Иосеф бен-Гориона и первосвященник Ханаан, которые принялись деятельно укреплять столицу, обучать новобранцев, для чего даже приглашали наставников-иноземцев, готовить запасы оружия, военных машин и продовольствия.
Стратегическим планом предусматривалось, что римляне не высадят десант в ближайшем к Иерусалиму приморском городе Яффе, а двинутся из Сирии через Галиллею (впоследствии так оно и оказалось). Поэтому именно здесь были сосредоточены наиболее крупные силы и крепкие линии обороны. Главнокомандующим Галиллей был назначен Иосиф бен-Мататия (ок. 37 – ок. 100(?)), впоследствии прославившийся как великий еврейский историк под именем Иосифа Флавия[1]. Под его руководством крупнейшие города Галиллеи были укреплены и снабжены большим количеством солдат, оружия и припасов…
продолжение следует
[1] Точная дата смерти Иосифа Флавия не известна, но, по данным обнаруженной мною в монографии д-ра М. Ф. П. Шюрера «Lehrbruch der neutestamentlichen Zeitgeschichte» (Мюнхен, 1898 год), он был ещё жив в первом десятилетии II века.
