Иудейская война (часть вторая)

Очевидно, что для успешной реализации всего комплекса оборонных мероприятий было необходимо полное единодушие и согласие в народе. Однако, к несчастью, и в народе, и среди его руководителей обнаружилась опасный раскол. В самом Синедрионе наметились большие противоречия, так как одни стояли за решительную войну с римлянами до победного конца и полного освобождения отечества, а другие, совершенно справедливо предвидя бесполезность сопротивления, готовы были смириться с оккупацией на условии полного невмешательства римлян во внутреннюю и духовную жизнь евреев. В народе по-прежнему боролись теророристы-зелоты и «голуби» партии миролюбцев.

Назначенный в Галиллею Иосиф бен-Мататия тоже был в душе противником войны. Выходец из знатного священнического рода, получивший образование в школе фарисеев, он на 26-м году жизни приехал в Рим и, вращаясь в обществе образованных римлян и греков, во многом пересмотрел свои убеждения. Для него стало очевидным, что, хотя в области религии и нравственности евреи стоят выше римлян, в деле государственного управления и в плане светского образования римляне намного превосходят его соплеменников (в этих областях стоящих ненамного выше германских варваров).

бюст императора Тита Флавия Веспасиана (Рим, Италия)

Иосиф бен-Мататия искренне полагал, что Иудея, подобно другим мелким государствам Востока, может только выиграть от того, что находится под управлением такой сильной и просвещенной державы, война с которой, по его, вполне справедливой оценке, есть очень тяжелый и мазохистически-болезненный способ самоубийства.

Имея такие убеждения, он не мог строго исполнять свой долг в качестве военачальника Галилеи, но у него хватало ума до поры не проявлять своих истинных настроений. Противодействуя интригам зелотов, он сохранил за собой пост главнокомандующего галиллейской армией, что вскоре привело к весьма печальным последствиям, но об этом позже…

Получив известие о восстании в Иудее, император Нерон, в то время забавлявшийся в Греции на олимпийских играх, немедленно откомандировал для усмирения мятежа лучшего из своих полководцев, Тита Флавия Веспасиана (о котором будет подробно рассказано в § 95). Повинуясь приказу, в начале 67 г. Веспасиан стянул к границам Иудеи расположенные на Востоке римские войска, таким образом, сосредоточив в своих руках более 50 тысяч солдат и офицеров. В качестве римского вассала, в армии присутствовал и Агриппа II со вспомогательными отрядами, так что потомок иудейских царей выступил против своего собственного, «жестковыйного», не подающегося увещеваниям народа. Вместе с Агриппой в римском лагере находилась его сестра, красавица Береника. Здесь она познакомилась с сыном Веспасиана, Титом, командовавшим несколькими полками, и очаровала его своей  красотой. Вскоре между молодыми людьми завязались близкие отношения.

Позже оголтелые национал-патриоты от еврейской истории всячески старались представить их в скабрезном виде. Со всей ответственностью заявляю – это гнусная и злонамеренная ложь! Не было скабрезности в этом союзе. Была любовь. Огромная и прекрасная, как августовская луна, она рухнула в одночасье на двух совершенно разных людей – изнеженную еврейскую принцессу и сурового римлянина, призванного нанести последний удар иудейскому государству…

Тем временем Веспасиан начал, как и предполагали мудрецы Синедриона, с вторжения в Галиллею, которую нужно было завоевать, обеспечив себе прочный тыл, прежде чем двинуться на Иерусалим. Галиллеян, никогда еще не видевших такой громадной неприятельской армии на своей земле, охватил поистине панический ужас. И первым устрашился могущества римлян наиболее информированный, как главнокомандующий вооруженными силами региона, Иосиф бен-Мататия. Он отдал приказ оставить первоначально намеченную линию обороны и отступить к Тивериаде, между тем как неприятель шел вперед, без труда ломая отчаянное сопротивление жителей тамошних городков и сел, занимая их один за другим. Лишь Иотапата, укрепленный самой природой и превращенный стараниями Иосифа бен-Мататия в неприступную твердыню, на время остановил продвижение римлян, став своего рода Брестской крепостью Иудейской войны. Здесь, в цитадели на очень крутой скале, окруженной глубокими ущельями и башнями, окопался сам главнокомандующий со значительной частью своего войска. Веспасиан сосредоточил свою армию вокруг крепости и лично руководил осадой. Осажденные делали удачные вылазки, отгоняя от стен города неприятельские отряды и уничтожая осадные сооружения, а когда римляне придвинули к крепости тараны, евреи опустили вдоль крепостных стен наполненные соломой мешки, чтобы ослабить удары, а сами между тем метали в римских солдат стрелы и дротики, лили на них асфальт и кипящую смолу. Но все усилия были напрасны: город крайне нуждался в воде. Изнуренные жаждой евреи, охранявшие крепостную стену, однажды под утро заснули, о чем сообщил неприятелю один перебежчик. Римляне тотчас подступили к крепости, взобрались на стену, и прежде чем стража успела очнуться, Иотапата была уже занята (июнь  67  г.). Ожесточенные победители устроили в городе страшную резню, вырезав тысячи иудеев, а их женщин и детей взяли в плен и отправили на рабские рынки Средиземноморья. Сам Иосиф бен-Мататия несколько дней скрывался в пещере с сорока товарищами. Когда их убежище было обнаружено, сопровождавшие своего незадачливого командира воины решили лучше заколоть друг друга и умереть, чем сдаться врагу, но сам Иосиф вышел из пещеры и явился к римскому военачальнику с изъявлением покорности. Веспасиан сначала велел держать пришлого еврея под стражей, но потом стал обращаться с ним хорошо и оставил его в своей свите.

место расположение древней Иопаты (соврем. Израиль)

Весть о падении Иотапаты вызвала великую скорбь в Иерусалиме, а, узнав о том, что Иосиф бен-Мататия сдался, народ проклинал своего недостойного сына, как изменника отечеству, на долгие века припечатав его клеймом иуды. Веспасиан же, после падения главной твердыни, легко покорил остальную Галиллею, но, будучи опытным и дальновидным командиром, прежде чем предпринять поход с песнями на Иерусалим, дал отдых своим войскам, разместив их под Кейсарией.

Спасшиеся от галиллейской резни евреи и патриоты из других частей государства скопились в Иерусалиме, превращенном в один большой, хорошо укрепленный военный лагерь. С трех сторон город был защищен  крутыми  скалами  и обрывами, а единственная открытая его сторона была укреплена тройной каменной стеной с многочисленными башнями и искусственными валами. Гора Мориа, на которой стоял Храм, сама по себе являлась неприступной крепостью.

При таких условиях столица могла бы очень долго обороняться против  неприятеля, если бы в ней не происходили постоянные раздоры и склоки между различными партиями. Воинственные зелоты думали, что для успеха войны необходимо, прежде всего, удалить от власти всех сторонников мира, справедливо считавших борьбу с Римом гибельной. Сказано – сделано, и перед лицом наступающего, безжалостного врага, в городе разгорелась новая гражданская война.

Чтобы сделаться хозяевами столицы, «ястребы» овладели укрепленным Храмом, и засели там. Потеряв свою кротость, озверевшие «голуби» окружили храмовое подворье и держали своих врагов в осаде. Тогда агенты зелотов ночью впустили в город наемников-эдомитов и с их помощью напали на Синедрион, лучшие члены которого были убиты, в том числе и военачальники города – Иосиф бен-Горион и первосвященник Ханаан; многие из миролюбцев были казнены…

Но, победив своих собратьев, зелоты сами распались на партии, состоявшие из умеренных, избравших своим вождем Элеазара бен-Симона, и крайних, находившихся под начальством героя проигранной войны в Галиллее Иохакана Гисхальского, а самые крайние из крайних состояли под предводительством неустрашимого богатыря Симона Бар-Гиоры. Вместо того чтобы соединиться для борьбы с общим врагом, которого они своими же действиями и вызвали, эти партии враждовали и боролись друг с другом. В ходе столкновений не прекратившейся гражданской войны, были уничтожены скопленные иерусалимскими богачами огромные хлебные запасы, которых хватило бы на прокормление жителей в течение долгого времени. Таким образом, своими раздорами безголовые защитники отечества (которых так и тянет назвать словами, применимыми скорее в откровенном мужском разговоре, чем в научно-исследовательской работе), ускоряли свою и, что намного более жалко, чужую гибель.

Между тем, на западе произошли большие перемены. Как уже отмечалось, Нерон был свергнут и погиб от собственной руки, а в Риме началась борьба за престол между генералами различных армии. После почти полутора лет гражданских войн и смут, перипетии которых будут подробно освещены в следующем параграфе, римским императором был избран Веспасиан, в то время деятельно готовившийся к осаде Иерусалима. Получив всестороннюю поддержку, полководец отбыл в Италию, а начальство над войсками, расположенными в Иудее, передал своему сыну Титу. В праздник Пасхи 70 г. он двинул войска  на город. Перед лицом надвигающейся смертельной опасности внутри столицы утихла даже внутрипартийная борьба, зелоты взялись за ум, но было уже слишком поздно…

На предложение Тита добровольно сдать Иерусалим в обмен на сохранение жизни всем не причастным к восстанию, евреи ответили решительным отказом, и осада началась. Надо отдать должное, повстанцам временами удавалось предпринимать смелые вылазки из города в неприятельский лагерь. Однажды, в ходе одного из таких рейдов, они чуть было не захватили в плен самого Тита (!), который с трудом спасся благодаря находчивости своих телохранителей. Но, самое главное состоит в том, что эти частые вылазки мешали римлянам придвигать к городским стенам большие осадные орудия.

Наконец, после многих потерь, осаждавшие окружили Иерусалим высокими насыпями и установили на них баллисты и катапульты. Под прикрытием этих машин, к Иерусалиму были придвинуты тараны, ставшие разбивать крепкую городскую стену.  В ответ на это осажденные продолжали делать вылазки, разрушали осадные сооружения, истребляли  мелкие  отряды  неприятеля, – словом, сражались с действительно беспримерной храбростью, но все-таки не смогли устоять против превосходящих сил римлян. К середине мая того же года неприятелем была взята наружная городская стена, а затем, после пятидневного кровопролитного сражения, стоившего немалых потерь обеим сторонам, пали и внутренние укрепления.

Но самое трудное было еще впереди: римлянам предстояло штурмовать хорошо укрепленный Верхний город и Храмовую гору. Против этих твердынь Тит приказал построить четыре вала и установить на них штурмовые машины. Легионеры в несколько смен, сутками напролет, непрерывно работали над этими сооружениями, но и евреи не сидели сложа руки, столь же непрерывно ведя обстрел из своих метательных машин и баллист. Зная через перебежчиков и пленных, что обороной Верхнего города руководил Симон Бар-Гиора, а Храм взялся защищать Иоханан Гисхальский, Тит снова попытался склонить героев обороны к капитуляции и прекращению бессмысленного кровопролития. Для этой цели он послал к ним Иосифа бен-Мататия, который с высокой насыпи против стены произнес речь, в которой уговаривал осажденных покориться и тем спасти хотя бы святой Храм, но иудеи не стали слушать предателя.

Между тем голод в Иерусалиме принимал ужасающие размеры. Запасы хлеба давно истощились. Богатые жители отдавали свои сокровища, бедные – последнее достояние за  кусок хлеба, достать который при всем этом было почти невозможно. Ядовитым цветом процветала спекуляция, жестокая и совершенно бессмысленная в таких обстоятельствах, но шейлоков и гарпагонов, как известно, только могила исправляет. Улицы были усеяны трупами и падавшими от изнеможения людьми. Хоронить мертвецов не успевали, поэтому, естественно, в осажденном Иерусалиме вспыхнула эпидемия. Таким образом, голод, зараза и неприятельские снаряды, подобно всадникам Апокалипсиса, опустошали ряды защитников, но уцелевшие все еще не теряли  мужества.  Такая храбрость и стойкость иудеев удивляли даже воинственных римлян…

окончание следует


Как скачать?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *