Кукареканье, да не то
Хасиды веселились за праздничным столом у цадика. Гершеле был в ударе. Всем от него доставалось. Кое-кто обижался, но тем не менее прикусывал язык — чтоб отплатить той же монетой, надо ее иметь. Один из хасидов все же оскорбился; у себя в местечке он слыл большим умником, так что и тут собрался поражать всех своим острословием. Шутки его, однако, были глупы и не смешны, к тому же всем хотелось слушать Гершеле, а не заезжего дурака.
Тот полез в бутылку:
— Что такое! Кроме Гершеле, никому слова сказать не дают!
— Ну зачем так? — остановил его Гершеле. — Вы что, не знаете истории с курицей?
— При чем тут история с курицей?
— А вот послушайте. Курица прибежала с претензиями: «Как так? Мясо у меня вкусней, чем у петуха, я несу яйца, а петух — нет, почему же уважения к нему больше?» Ей отвечают: «Потому что он умеет кукарекать». Решила курица тоже закукарекать, но когда люди это услышали, курицу сразу понесли к резнику. Она снова с претензией: «Несправедливость! Петух кукарекает, а его не режут!» А ей на это: «Есть разница: петух кукарекает, потому что ему кукарекается, а ты кукарекаешь, потому что ищешь почета. Оттого тебя не желают слушать и несут к резнику».
Больше спесивый хасид не перебивал.
У него все есть на Пасху
Однажды накануне Пасхи ребе пошутил:
— Кто мне скажет, что у него на Пасху все уже есть, но из сказанного получится, что на самом деле на Пасху у него ничего нет, тому я постараюсь помочь. Конечно, сразу заговорил Гершеле:
— В этом году у меня Пасха что надо — все, что полагается, уже есть. Во-первых, индюк — жена моя дуется, как индюк. Во-вторых, язык на жаркое — когда она распускает язык, никакой из языков с ним не сравнится. И дрова есть: учитель сказал, что у моего сына не голова, а чурбан..; Так что мне беспокоиться насчет Пасхи нечего.
Цадик по достоинству оценил остроумие Гершеле и велел дать ему все для праздника.
