На содержании у тестя
Гершеле выдал дочку замуж. Полагается, чтобы тесть в течение какого-то времени — года, двух и даже трех содержал зятя, а тот бы полностью посвятил себя изучению священных книг. Гершеле пообещал зятю содержание в течение двух лет плюс жилье — то есть торбу для милостыни и место на кладбище, но это уже подробности.
После свадьбы молодой человек, как и следовало, засел в молитвенном доме изучать науку, ибо двумя годами содержания был обеспечен, а о дальнейшем пока не думал. Но какое от Гершеле содержание, если у того у самого нужда по углам гуляет? Бедный зять ел не досыта, а признаться в этом своим товарищам стеснялся. Однако те и сами видели, как он бедствует — с каждым днем сохнет и еле ноги волочит.
Пришел как-то Гершеле в молельню, где корпели над книжками молодые зятья, а они спрашивают, почему он так плохо кормит зятя.
— Что значит, я его плохо кормлю? — отвечает Гершеле. — Он просто лодырь! Ему, видите ли, все положи в рот! С сегодняшнего дня я призываю вас в свидетели, что каждое утро ему дозволяется чашка кофе со свежей булочкой, а когда он возвратится из молельни, пускай пойдет прямо к шкафчику, нальет себе рюмку водки и закусит коврижкой. И вообще пусть берет лучшее, что есть в доме — мне не жаль ничего. Ну а если не пожелает — я не виноват!
Проходит еще какое-то время. Зять по-прежнему недоедает, ибо в доме у Гершеле не то что кофе со свежей булочкой — сухого куска хлеба нету. И решил он позвать тестя на суд к ребе.
Зять изложил ребе свои беды: так, мол, и так, Гершеле обязался содержать меня в течение двух лет, а кормить не кормит.
Ребе спрашивает Гершеле:
— Зять твой правду говорит или неправду?
— Неправду.
— Поясни свои слова.
— Ребе, — говорит Гершеле, — бульон из свежей курицы с мандэлах — это плохо?
— Это хорошо.
— А кисло-сладкое жаркое из баранины с черносливом и булкой — разве плохо?
— Совсем не плохо, — отвечает ребе.
— А рыба, сперва сваренная, а потом поджаренная на сковородке — разве не блюдо?
— Ой блюдо, — соглашается ребе.
— А фаршированная щука, правда, не каждый день, а только в пятницу вечером — разве не отличная вещь?
— Отличная, — подтверждает ребе.
— А праздничный кугель и штрудель, и флу-ден и хремзэлах с вареньем после субботнего ужина?
— Боже мой, кто от такого откажется! — восклицает ребе и сердито косится на молодого человека.
— Но, ребе, — говорит тот, — ведь он всего этого мне не дает!
Ребе обращается к Гершеле:
— Это правда? Не даешь?
Гершеле тяжело вздыхает:
— Я этого сам уже много лет не вижу. А претензий, между прочим, никому не предъявляю.
Ребе на это и слова не сказал.
