Особенности этнокультурной идентичности русскоязычных иммигрантов (Марина Солодкина)
Особенности этнокультурной идентичности русскоязычных иммигрантов
Комплекс проблем этнокультурного и духовного характера, затрудняющих процессы аккультурации и интеграции русскоязычных иммигрантов в израильское общество, тесно связан с общими цивилизационными особенностями русского и советского еврейства. После революции 1917 года и вплоть до середины 80-х годов прошлого века — почти три поколения — в Советском Союзе целенаправленно и жестоко выкорчевывались еврейская религия и традиция, образ жизни и культура, на которых в течение веков основывалась этническая и национальная идентичность еврейского народа. Любые попытки приобщиться к традиционным и современным формам еврейской жизни преследовались и подавлялись. Все эти условия в сочетании с полной языковой изоляцией от иврита, языка древнего и современного Израиля, и идиша, языка европейского еврейства, а также этнически смешанные браки существенно трансформировали содержание этнической идентичности советских евреев.
Вместе с тем государственный антисемитизм вызывал никогда не прекращавшееся еврейское сопротивление внутри СССР и за рубежом. Вопреки поставленным целям антисемитизм усиливал стремление многих советских евреев к этнической и национальной идентичности, потребность в сохранении основ национального самосознания, достоинства и противодействия ассимиляции. Советские евреи, несомненно, были органической частью общества, преодолевая одновременно глубокое отчуждение от него, переходившее иногда в угрозу репрессий и геноцида, как в 1948-1953 годах, во времена «борьбы с космополитами» и «дела врачей». В периоды обострения международной ситуации в связи с кризисом на Ближнем Востоке советских евреев заставляли публично осуждать политику Израиля и выражать лояльность советской власти.
Напомню, что евреи всегда использовались советским режимом как заложники для оказания давления на США и Израиль. В этих условиях этническая и национальная идентичность советских евреев не могла формироваться естественно и гармонично, отличаясь внутренней противоречивостью и негативной направленностью, неудовлетворенностью собой и обществом. Когда в СССР начался «парад национальных суверенитетов» и «союз народов» стал разваливаться, большинство советских евреев осознали необходимость в позитивной этнонациональной идентичности. Когда на политической сцене появились националистические и черносотенные антисемитские организации, а Уровень личной и общественной безопасности в стране резко понизился, сотни тысяч евреев с особой остротой ощутили потребность в собственном национальном доме. Именно эта потребность стала основным фактором формирования новой национальной идентичности и в конечном счете привела большинство советских евреев к решению репатриироваться в Израиль. Естественно, такой решительный поворот в жизни сотен тысяч семей обусловлен не одной, а целым комплексом причин и соответствующих мотивов, которые невозможно определить как сионистские, что является упрощенной идеологизацией сложного социального явления. Это связано также с извращением смысла этого понятия советской идеологией и пропагандой, трактовавшей сионизм как крайний национализм. Наконец, в конце двадцатого века, «века крушения идеологий», большинство советских евреев негативно относились к любым навязываемым идеологическим конструкциям. Тем не менее при всем разнообразии конкретных причин мотивационным ядром решения об эмиграции большинства советских евреев, по своей сути, является именно стремление жить вместе со своим народом, «среди своих» — стремление, которое является смыслом сионизма. Это стремление подкреплялось активной пропагандой представителей Еврейского агентства, передачами израильского радио на русском языке, убеждавшими евреев СССР/СНГ, что они будут приняты в Израиле как желанные и востребованные члены общества.
Немногие из будущих иммигрантов знали тогда реальную ситуацию в Израиле и задумывались о ней: недостаточной готовности государства к приему сотен тысяч иммигрантов, о нежелании израильского общества принять и интегрировать их как равноправных сограждан, о кризисе самой идеологии классического сионизма, бывшего до недавнего времени основой национальной культуры Израиля.
Действительно, кризис основ идеологии сионизма, возникший задолго до начала «большой русской алии», стал отражением усиливающейся социальной дифференциации населения, перманентного конфликта Израиля с палестинскими арабами и соседними странами, а также коррозии и утраты многих общенациональных ценностей, объединявших весьма разнородное израильское общество. Противники классического сионизма Бен-Гурио- на, считавшего Израиль национальным домом, открытым для евреев всего мира, выдвинули в начале 80-х годов концепции «неосионизма» и «постсионизма», различающиеся отношением к определению Израиля как еврейскому и демократическому государству. Сторонники этих диаметрально противоположных концепций считают, что Израиль может быть или еврейским государством — в ущерб принципам демократии, или демократическим — но тогда оно будет «государством всех граждан» (Габизон, 1999). Дискуссия на эту тему продолжается, отражая кризис израильских элит и структур власти, реальные противоречия в идеологии и политике Израиля перед лицом все более сложных внутренних, региональных и глобальных проблем. Следует отметить, что представители русскоязычной общины все более активно участвуют не только в политических дебатах по этим актуальным вопросам, но и предлагают свои мировоззренческие концепции настоящего и будущего Израиля. Автор книги «Универсальный сионизм» Д. Радышевский считает, что необходимо объединить заповеди иудаизма, национальные задачи еврейского народа и стратегию государства в общей «телеологии Израиля», суть которой — стать модельным образцом современной цивилизации. Ведущая роль в осуществлении этой миссии Израиля принадлежит «русским» евреям, так как они — «прирожденные интеграторы благодаря тому сплаву культур, из которого они созданы. Они одновременно интернационалисты и сионисты, рационалисты и мистики, евреи и русские» (Радышевский, 2006).
Бывшие советские евреи, приехавшие в Израиль в 70-х годах, также испытали на себе появление и нарастание этого кризиса, однако условия их профессиональной, культурной и духовной адаптации были по многим причинам более благоприятными, чем те, в которых оказались иммигранты из СССР/СНГ, приехавшие в начале 90-х. Оставляя «за скобками» острые социально- экономические проблемы прямой абсорбции, следует признать, что одним из главных разочарований большинства русскоязычных иммигрантов было осознание иллюзорности этнокультурной и национальной солидарности, которую они надеялись встретить в Израиле. Общий национальный дом, в который они надеялись войти как равноправные граждане, оказался разделенным на множество секторов, ни один из которых не считал иммигрантов «своими». Благодаря огромной массе и интенсивности иммиграции из СССР/СНГ, «русские» в течение короткого периода превратились в один из секторов Израиля. Русскоязычная община стала наиболее крупной субэтнической общностью страны, оставаясь, тем не менее, в положении этнокультурного меньшинства, занимающего нижние этажи в социальной, политической и этнической иерархии общества. Иммигранты столкнулись с множеством предрассудков и негативных стереотипов, культивируемых и распространяемых израильскими СМИ на всех уровнях массового сознания, с дискриминацией в семейном законодательстве, в сфере занятости и социального обеспечения.
В этих условиях процесс формирования новой, постсоветской, позитивной этнической и национальной идентичности у многих иммигрантов из СССР/СНГ не только задержался и деформировался, но во многих случаях приобрел негативную направленность. Это относится в первую очередь к так называемым негалахическим евреям, большинство которых до приезда в Израиль идентифицировали себя как евреи, к внукам евреев и их детям, многие из которых оказались в Израиле людьми не только без национальности («ло рашум»), но и без полного гражданства.
Вместе с тем следует отметить специфические особенности этнокультурной идентичности советских евреев, обусловленные характером страны, из которой они приехали в Израиль — ее огромными масштабами и имперской политикой. Комплекс этих специфических особенностей можно условно назвать «синдромом сверхдержавности и культурного превосходства», который содержит как позитивные, так и негативные компоненты. Кроме того, некоторые важные черты этнокультурной идентичности русскоязычных иммигрантов связаны с положением, которое многие из них занимали в социальной и территориальной структуре населения СССР/СНГ: большинство евреев до приезда в Израиль жили в крупных городах, обладали высоким уровнем образования, входили в состав научно-технической интеллигенции и принадлежали к среднему классу.
