Рабби Иехиель
карта средневекового Парижа (рубеж XIII-XIV вв., Сорбона)
Французские придворные летописцы XIII века оставили после себя, в честности, удивительные рассказы о своем современнике, ученом рабби Иехиеле. Его эрудиция и широчайший спектр знаний были по достоинству оценены славным королем Людовиком IX, предоставившем раввину высокую должность при дворе, чтобы тот мог заняться наукой, не заботясь о хлебе насущном.
Деятельность рабби Иехиеля была окружена множеством удивительных историй и легенд. Так, ему приписывают изобретение «ослепляющей» лампы, зажигающейся и гаснущей сама по себе, без масла и фитиля! Иногда, по вечерам, хозяин ставил её на окно, вызывая удивление всех мимо проходящих ярким, неестественным светом.
Многие недоброжделатели и просто любопытные часто пытались незваными проникнуть в лабораторию рабби Иехиеля. Для них был приготовлен сюрприз: как только они приближались к дому ученого, тот нажимал на «гвоздь» в стене, и тот, кто дотрагивался до ручки двери громко вскрикивал от резкой боли и убегал прочь. Таким образом, рабби Иехиель обеспечивал себе безопасность и уединение, столь необходимое для его занятий.
Переводя все это на современный язык, становиться очевидным, что опыты с электричеством проводились рабби Иехиелем более чем успешно, и, если хроники не врут, именно ему принадлежит честь изобретения прожектора и охранной сигнализации. Интересно, что и то и другое упоминается в романе В. Гюго «Собор Парижской Богоматери», действие которого, кстати, приходилось на время жизни ученого раввина…
Конечно, рабби Иехиель не был исключением, — скорее, он представлял определенный слой еврейских мыслителей, которые восемьсот лет назад не ограничивались изучением Торы и Талмуда, а стремились познать и развить совершенно новые, неизвестные в те времена никому науки, поражая современников невиданными изобретениями. Остается только склонить голову перед тем упорством и настойчивостью, с которой они добывали крупицы технических истин во время постоянных подстрекательств и проклятий со стороны церкви и лютой, звериной ненависти городской толпы…
