Шлюхи, жены, любовницы — три ступени к власти. Часть шестая
Любовницы
Зато дела самого Муссолини протекали таким образом, что уже в 1930 году (вернемся немного назад) он руководил шестью из тринадцати министерств, а через пару лет возглавил еще три. Кроме того, дуче продолжал возглавлять собственную партию и ее Большой Совет, руководил Национальным советом корпораций, занимал пост командующего полицией, а позже и всех вооруженных сил вместе взятых. Ему одному непосредственно подчинялись Верховный комитет обороны, Государственный совет, Военный совет, Счетная палата, Верховный совет статистики и даже постоянный Комитет по производству зерна.
Он был везде, он был всем, и чем больше имел, тем больше был ненасытен – и в обладании властью, и в обладании женщинами. Признаваясь близким друзьям, что никогда не был заботливым отцом, поскольку вся его жизнь принадлежит Италии, дуче лукавил: он всегда находил время для любовных утех.
Три-четыре раза в год, по праздникам, навещая детей, он успевал по дороге заглянуть к своей постоянной фаворитке, — синьоре Сарфати. Дуче охотно и по нескольку раз в день принимал в своей резиденции многочисленных просительниц, и решение их проблем происходило так же быстро, как в молодости, когда он, — вспомним, -«раздевал женщин глазами». Правда, тут в ход шли не только глаза…
Зато в общественной жизни, регулируя междполовые отношения своих подданных, Муссолини был очень строг, а его реформы в этом направлении носили привкус откровенного садизма. Судите сами: женщинам предписывались фасоны и длина платьев, высота каблуков, были введены ограничения в пользовании косметикой и парфюмерией (вспомним любовь Бенито к естественному аромату тела), с людоедской жестокостью карались аборты, однозначно, раз навсегда были запрещены разводы. Наконец, дуче издал указ, в котором заражение венерической болезнью приравнивалось к уголовному преступлению, — согласимся, только сифилитик мог такой указ сочинить…
Но и этого ему было мало. Дуче заметил, что современные танцы «являются зародышем плотского греха, вселяя в умы людей тягу к безнравственности». Поэтому по всей стране резко сократилось число ночных ресторанов, клубов и варьете. Иностранцы, посещавшие Италию в те годы, отзывались о вечернем Риме, как о грандиозном морге, с «клинической стерильностью, тишиной и порядком».
Но фарс с неизбежностью переходил в трагифарс. Когда спектакли проваливаются один за другим, труппа перестает вначале любить, а затем и доверять своему режиссеру. Вступив под жестким давлением Гитлера в совершенно не нужную ему мировую войну, Муссолини очень скоро потерял захваченные им в предшествующие годы Ливию, Эфиопию, Албанию; сизым пламенем полыхнули планы завоевания Африки и Азии, объявленные «великим продолжением великих дел Цезаря». Сокрушительные поражения терпела Италия и на Восточном фронте, где, вместе с румынами, исполняли роль чуть ли не штрафбатов, гонимых гитлеровцами перед собою на убой.
Последним ударом стало заседание Большого Совета 24-25 июля 1943 года, выразившего Муссолини вотум недоверия и просившего короля Виктора Эммануила (не тронутого за все эти годы и пальцем!) вернуться к своим обязанностям. На аудиенции король объявил дуче, что война проиграна, страна на грани катастрофы и, пост премьер-министра он своей властью передает маршалу Бадольо. Здесь же, у королевского крыльца, дуче арестовали, а новое правительство немедленно объявило войну Германии.
Последним, кто оставался верен Муссолини, была Кларетта Петаччи, фаворитка с десятилетним стажем, любившая в нем не самца, но мужчину. На одной из тайных римских квартир произошла ее единственная встреча с синьорой Муссолини. Ракель назвала ее шлюхой и пообещала: «Когда-нибудь тебя отвезут на Пьяцца Лорето», — печально известную площадь в Милане, где собирались проститутки самого низкого пошиба, вроде той, что лишила Бенито невинности.
Пророчество Ракель сбылось в апреле 1945 года: на Пьяцца Лорето труп голой Кларетты, подвешенный на фонаре вверх ногами, будет раскачивать ветер, рядом с трупом ее возлюбленного дуче.
Последнюю ночь любви, — даже если в ту ночь между ними ничего не было, все равно это была ночь любви: им никто и ничто не мешало быть вместе, — Бенито и Кларетта провели в хлеву, на бедной крестьянской ферме. Кто знает – не вспоминалась ли в ту ночь Муссолини деревушка Толмеццо, с которой началось его невероятное восхождение к вершинам императорской власти, многократно превосходящей власть обожаемых римских цезарей…
Перед началом казни партизаны посоветуют Кларетте убираться ко всем чертям, но она останется – и закроет своим телом Бенито, приняв на себя первую обойму.
Второй залп возвестит о начале нового времени в истории Италии.
Артем, спасибо большое за прекрасную литературно-историческую, читаемую на одном дыхании, серию! :)
Рад быть полезным, ахи :) Пожалуйста :) Надеюсь, цикл понравится так же многим завсегдатаям и гостям сайта…