Смертельный случай
В одном местечке жил богатый человек, и был он, как водится, скупой и несправедливый. Но хитрый. Он умел так все подать, что люди несведущие полагали, будто он очень даже добросердечный. На субботу человек тот, не отказываясь, брал к себе проезжего гостя, но попавшим к нему завидовать не стоило. Хотя хозяин сажал их на почетное место, однако едва приступали к еде, хозяин принимался расспрашивать, откуда гость, кого он знает в таких-то местечках, что слышно у того-то и того-то и что слышно на свете вообще. Зная всю округу и всюду ведя дела, хозяин задавал бессчетное количество вопросов, на которые приходилось отвечать со всеми подробностями.
Хозяин же, слушая, с аппетитом ел, а когда ничего на столе не оставалось, заботливо спохватывался:
— Вы же ничего не съели! Ай-ай, заговорился и забыл вас поугощать…
Что оставалось гостю? Поблагодарить и ложиться спать голодным. И дать себе зарок сюда в гости больше не ходить.
Между тем в местечко приехал Гершеле. Узнав о богаче-хитреце, он сказал синагогальному служке, что желал бы провести субботу у этого человека. Служка пытался отговорить Гершеле, предлагая хозяев погостеприимнее, но Гершеле и слушать не хотел. Пришлось его просьбу выполнить.
За столом хозяин усадил Гершеле напротив себя, познакомил с домашними — все было душевно и по-хорошему. Потом сказали молитву, и кухарка внесла большую миску рыбы. Все почтительно ждут, чтобы хозяин приступил первый. Тот выбрал голову большого карпа, ткнул в нее вилкой, но остановился, задумался и спрашивает у Гершеле:
— Откуда же вы едете, реб Гершеле.
— Из Хмельника, — отвечает Гершеле.
— Из Хмельника? Так вы должны знать тамошнего хозяина мельницы. Как он поживает?
— Исай, хмельницкий мельник? — переспрашивает Гершеле. — Умер.
Сказал и взял большой кусок рыбы.
— Умер? Сарра, ты слышишь? — обращается хозяин к жене. — Ой Исай! Ой старый мой друг! Ой оставил же он добра! Но теперь все всё растащат! Единственная надежда на старшего сына Хаима. Как он, кстати?
— Какой Хаим?
— Ну, Хаим, старший сын Исая… Тот, что держит аренду…
— Хаим, что держит аренду? Умер!
Сказал — и взял еще кусок рыбы.
— Умер? Он ведь нам должен столько денег! Вот это горе так горе… Но Рахмиел Винницкий, компаньон Хаима, перевел аренду на себя?
— Какой Рахмиел?
— Ну Рахмиел из Винницы! Крупный мужчина, рыжий такой… Кто в Хмельнике не знает Хаимова компаньона?
— Так и скажите: крупный, рыжий. Конечно, я его знаю.
— Что у него слышно?
— Что, может быть, слышно? Он умер.
— Рахмиел тоже умер? Сарра, пропали наши деньги!
Гершеле тем временем ест, а хозяин ахает, волнуется, не может прийти в себя.
— Реб Гершл, — продолжает он спрашивать, и голос его дрожит. — Может бьггь, вам известно, что слышно у брата Исая, Абрама, который торгует тканями?
— Абрам? Торговец тканями? У которого дом возле реки?
— Разве у него собственный дом?
— Какая разница — собственный не собственный!
— Вы его знаете?
— Знал. Он умер.
— Что же, весь Хмельник поумирал? — не может успокоиться хозяин.
— Когда я ем, для меня умирает весь мир, — говорит Гершеле. — А вы, между прочим, совсем ничего не кушали…