Сыновья Амана. Штрейхер

«…извращенный, отвратительный негодяй! Зверь! Хуже зверя!»
У. Шекспир «Король Лир»

Согласно семейному преданию, рассеянный отец Юлиуса Штрейхера (Julius Streicher) уложил появившегося на свет сына вместо колыбели в ящик со старыми газетами. Только через несколько часов (!) младенца обнаружили, вынули, накормили… Словом, кончилось все благополучно, но время, проведенное «в объятиях» прессы не прошло даром – впитав типографскую краску раньше молока матери, Юлиус мог вырасти только журналистом и издателем газеты! Так и случилось.

Правда это или нет – сейчас уже не установишь, но в доме, по которому день-деньской беспорядочно мечутся восемь детей, у их отца вполне могла возникнуть некая рассеянность. Особенно, если он – витающий в облаках поэт, тяготящийся жизнью преподавателя начальной школы, и тайком нюхающий кокаин.

Как бы там ни было, но родившийся 12 февраля 1885 года Штрейхер был девятым ребенком в бедной семье, а значит, никто его воспитанием не занимался. Так и рос, словно дикое дерево в чистом поле, — никому не нужный, лишенный присмотра, но и свободу которого никто не стеснял. Возможно, поэтому о ранних годах будущего главного антисемита Германии ничего не известно…

Незадолго до начала Первой мировой войны, Юлиус решает добровольцем вступить в кайзеровскую армию. Вступить-то вступил, но уже через год был с позором изгнан оттуда за крайнюю недисциплинированность и хулиганство, а в его послужном аттестате появился запрет когда-либо служить в германской армии! Но началась война, и в погоне за количеством солдат, в армию брали кого придется, — вот Штрейхер и «пришелся». То ли шельмование слишком сильно задело юношу, и тот решил доказать всем, что лучше, чем казался сначала, то ли взыграл ура-патриотизм, но в ходе войны Юлиус показал себя храбрым солдатом, заслужил Железные кресты обоих степеней, а с ними – звание лейтенанта.

Демобилизовавшись и немного помыкавшись, Штрейхер пошел по пути отца – устроился преподавать словесность в одну из нюренбергских школ. Но, как  оказалось, зря. Сами посудите, какой из него учитель – неопрятный внешний вид, казарменные привычки, лошадиное ржание, визгливый голос и мертвенный взгляд пустых глаз. При этом глуп Штрейхер был как пробка, зато самомнения и спеси – выше крыши! Такого к порядочным людям пускать нельзя, не то чтобы преподавать в школах. Даже женитьба на дочери местного булочника (1913 г.) и рождение двоих сыновей дело не исправило.

Вскоре Штрейхер уверил самого себя, что он – обойденная и униженная жертва заговора, направленного против его «великих» талантов! Виновных долго искать не пришлось: конечно, евреи! Кто же еще? «Им кровушки надо – они по запарке / Замучили, гады, слона в зоопарке! / Украли, я знаю, они у народа / Весь хлеб урожая минувшего года!» — как саркастично пел Высоцкий.

Сарказм, как и чувство юмора, однако, всегда были чужды Штрейхеру, создавшему собственную антисемитскую организацию «Социалистическую партию Германии» (нем. Deutschsozialistische Partei). У него было на это время: после жалобы родителей избитой им ученицы, чаша терпения переполнилась – невежду и истерика с позором выгнали из школы.

Поначалу маленькая кучка отморозков и кликуш, к 1921 году выросла в довольно серьезную силу, с которой приходилось считаться. Долгое время Гитлер с презрением относился как к самой СПГ, так и к Штрейхеру, вызывавшим у фюрера «чисто физическое… отвращение, как к таракану, вше или крысе», — позже писал он в «Майн Кампф».

Более того, навязчивые попытки Штрейхера слиться с нацистами вызвали кризис в партии, когда ряд членов НСДАП, включая Антона Дрекслера [1], обвинив Гитлера в диктаторстве, пошли на контакты с СПГ. Совершавший в это время «пропагандистское турне» по северу Германии, Гитлер срочно вернулся в Баварию и потребовал прекратить заигрывания с «грязными подонками». Но вскоре Штрейхер смог найти с ним общий язык, вступив в НСДАП.

Во время «Пивного путча» бывший школьный учитель шёл рядом с Гитлером в первых рядах. Впоследствии Штрейхер говорил, что фюрер всегда его любил и поддерживал именно благодаря участию в путче. «Возможно, найдутся люди, которым он не нравится. Но когда он шел рядом со мной, я поклялся, что не брошу его, пока он не бросит меня!» — подтверждал Гитлер.

16 апреля 1923 года стал поистине черным днем для евреев всего мира – вышел первый номер позорно знаменитой газеты «Штурмовик» («Der Sturmer»), наиболее ярого антисемитского издания в Германии. Отныне и до конца существования (1945 г.), Штрейхер являлся ее главным редактором, публицистом и автором основных статей, в которых использовал самые откровенные, яркие и запоминающиеся образы, способные взбудоражить толпу.

Страницы газеты пестрили оскорбительными заметками и карикатурами на евреев, историями о ритуальных убийствах раввинами арийских детей и письмами редактору, обвинявшими евреев во всех смертных грехах. Молодые люди сообщали имена девушек, танцевавших с евреями; зубные врачи жаловались на коллег-евреев, намеренно калечивших арийцев; пациент психиатрической лечебницы жаловался, что его туда незаслуженно упекли евреи; покупатель писал, что ему не доставили товар из магазина, принадлежащего еврею, и так без конца из номера в номер. Даже гибель дирижабля «Гинденбург» в мае 1937 года газета приписывала международному еврейскому заговору.

Особенно много внимания уделялось сексуальным домогательствам евреев к арийским женщинам, — придавая антисемитизму научный оттенок, Штрейхер доказывал, что арийка, хотя бы раз переспавшая с евреем, уже никогда не сможет родить полноценных детей. Среди карикатур попадалось немало откровенно порнографических, подробно описывались половые извращения у евреев, якобы, предписанные им «гадким шутовским балаганом, который они посмели называть «религией»». Иудаизм, естественно, тоже, не был забыт: статьи про противоречивый характер Библии, несовместимость догм иудаизма с требованиями разума, несостоятельность религии как таковой щедро смешивалось с высказываниями каких-то маргинальных раввинов и откровенных еретиков.

Таким образом, даже по меркам Третьего рейха, «Штурмовик» занимал чересчур воинствующие антисемитские позиции, зато Гитлер с наслаждением прочитывал каждый номер газеты от корки до корки, являясь ее постоянным подписчиком на собственные средства! Так что Штрейхер, одновременно с изданием «Штурмовика», выступавший по всей Германии с антисемитскими речами, мог не волноваться о карьерном росте. Он и не волновался, принимая как должное назначение на пост гауляйтера Нюрнберга (1928 г.), а вскоре – объединенной Франконии, избрание в Рейхстаг (1933 г.) и получение звание группенфюрера СС.

Отношение к Штрейхеру в партии было ровно-недоброжелательно: Геринг, Гесс, Шахт и многие другие открыто заявляли, что своей грязной писаниной и вконец разложившимся моральным обликом [2] Штрейхер наносит движению гораздо больше вреда, чем пользы. В 1938 году Рудольф Гесс даже на время запретил выход «Штурмовика», а Геббельс неоднократно запрещал публичные выступления. Его присутствие дискредитировало нацистское движение в глазах мировой общественности, но, уверенный в неизменной поддержке Гитлера, Штрейхер не уставал осыпать презрением своих соратников по партии.

И однажды зарвался всерьез, обозвав Геринга импотентом, а его единственную дочь «плодом искусственного оплодотворения, проведенного евреями». Разъяренный рейхсмаршал добился от фюрера финансовой проверки деятельности Штрейхера, результатом которой стала опала. Да и сам Гитлер, долго симпатизировавший бумагомараке, сам уже начал раздражаться, несколько раз делал ему выговоры, поддержал наложенный Геббельсом запрет, а уж тут вовсе сместил Штрейхера со всех партийных постов (1940 г.).

После этого патологический антисемит оставил политику, сосредоточившись на редактировании «Штурмовика», откуда ниагарой извергался поток грязи и бреда: «Тысячи лет евреи были народом-разрушителем. Пусть сегодняшний день станет началом уничтожения евреев», «еврей всегда питается кровью других народов, ему необходимы убийства и жертвы. Победа наступит только тогда, когда весь мир будет свободен от евреев!» и прочее, и прочее, и прочее.

23 мая 1945 года Штрейхер был арестован американцами, и предстал перед Нюрнбергским трибуналом, где был обвинен в подготовке прихода к власти нацизма, в публичном подстрекательстве к геноциду евреев, в преступлениях против человечности. По результатам проведенного освидетельствования, Штрейхер был признан вменяемым и способным отвечать за свои действия, хотя и одержимым навязчивой идеей. По словам психиатров, фанатичный антисемитизм подсудимого – плод явно больной психики, но в целом он – вполне адекватен.

Адвокат Штрейхера, — доктор Ганс Маркс, — наверное сто раз пожалел о том, что взялся защищать этого мерзавца: обвиняемый постоянно мешал своему адвокату, выкрикивал с места оскорбления в адрес судей, обзывая их «грязными жидами», а сам процесс – «триумфом мирового еврейства», пререкался с прокурорами, бросался в охрану карандашами и папками с документами, громко смеялся, демонстративно храпел, издавал неприличные звуки и корчил рожи, — словом, вел себя крайнее вызывающе.

Когда же Штрейхера все-таки удавалось призывать к порядку, он принимался яростно доказывать, что требовал разрушений синагог «из чисто архитектурных соображений», утверждал, что призывал искоренять еврейский народ, но не в буквальном смысле, не признал себя виновным в деяниях нацистов, поскольку не являлся военным, политическим или дипломатическим советником Гитлера. О своем детище, — «Штурмовике», — высказывался в том смысле, что газету никто не принимал всерьез, что это было не более чем шутка («Даже евреи не обижались!») и вообще, судьи «ничего не понимают в национальном немецком юморе»!

Может быть, суд и не понимал «национального немецкого юмора», но, относясь к делу серьезно, признал Штрейхера виновным исключительно за печатную пропаганду и призыва к геноциду, а не за реальное участие в военных преступлениях, и приговорил к смертной казни через повешение.

Во время казни, встав под петлей, до конца оставшись верен себе, Юлиус Штрейхер громко крикнул: «Purimfest!» («Пурим!»), очевидно имея в виду наказание Амана за попытку уничтожить евреев. «Я отправляюсь к Богу. Однажды большевики повесят и вас!», затем он несколько раз выкрикнул: «Хайль Гитлер!» По свидетельству Джона Вуда, последнее «Хайль!» донеслось уже из мешка.

После приведения приговора в исполнение, тело Штрейхера, вместе с телами других казненных было кремировано, а прах тайно вывезен и развеян…

конец цикла

---

[1] Антон Дрекслер (Anton Drexler, 1884 — 1942) – основатель и первый лидер «Немецкой рабочей партии», которую позднее (под названием НСДАП) возглавил Гитлер.

[2] Юлиуса Штрейхера постоянно обвиняли в растлении малолетних, в коллекционировании порнографии, в беспорядочных половых связях с женами партийной номенклатуры, в противозаконных спекуляциях при скупке конфискованного еврейского имущества и недвижимости, но он столь же постоянно выкручивался, выходя сухим из воды.

Как скачать?

Tags: антисемитизмГерманияМеждународный военный трибуналнацизм