Еврейские анекдоты. «1932 год, Берлин…»
1932 год, Берлин. Рядом с домом Макса Либермана находилась вилла, в которой разместилась школа командного состава СА. Однажды один из штурмовиков наблюдал через забор, как Либерман пишет картину. Наконец он обратился к живописцу:
— Для еврея вы, господин профессор, вполне прилично пишете.
На что Либерман ответил:
— Для штурмовика вы вполне прилично разбираетесь в искусстве.
Когда Гитлер пришел к власти, Либерман так отозвался о политическом положении в стране:
— Я не могу столько съесть, сколько мне хотелось бы вырвать!
Либерман с грустью спросил у банкира Карла Фюрстенберга:
— Вы уже знаете, кто сегодня умер?
Фюрстенберг ответил:
— А меня всякий устраивает.
В 1930 году Либерман и Фюрстенберг прогуливаются по Тиргартену, им обоим уже за восемьдесят. Мимо проходит хорошенькая девушка. Оба оглядываются на нее, и Либерман вздыхает:
— Где наши семьдесят, Фюрстенберг!
К банкиру Фюрстенбергу является посланник кайзера: Его Величеству хотелось бы как-то наградить банкира. Фюрстенберг категорически отказывается, посланник настойчиво его уговаривает. Наконец Фюрстенберг говорит:
— Ладно, одно желание у меня есть. Но я сомневаюсь, что Его Величество сможет его выполнить. Я хотел бы стать советником евангелической консистории.
О жене министра финансов, которая явилась на бал в глубоком декольте, Фюрстенберг отозвался так:
— Она напоминает мне своего супруга: тот тоже всегда приходит ко мне с незакрытым дефицитом.
