Лучшие еврейские анекдоты. Лучше не придумаешь. Часть 2
На улице один еврей отвешивает пощечину другому, потом застывает на месте и говорит:
— Ой, простите, пожалуйста, я принял вас за Янкеля!
— Ну, а если бы я был Янкель — тогда можно?
— А вам какое дело до Янкеля?
— Привет, Орнштейн!
— Я вовсе не Орнштейн.
— Господи Боже, как человек может измениться! Фигура другая, цвет волос другой, нос — тоже, так мало того — еще и фамилию сменил!
— Привет, Хаим! — дружелюбно кричит еврей и хлопает по плечу человека, идущего по улице перед ним.
— Ой, откуда вы меня знаете? Только меня зовут вовсе не Хаим.
Один еврей останавливает другого на улице:
— Когда я увидел вас издали, мне показалось, что я вас узнал. Потом, когда вы подошли ближе, мне почудилось, что это не вы, а ваш брат-близнец. Потом я понял, что это все же вы. Но теперь, когда мы стоим лицом к лицу, я вижу: это не вы и не ваш брат.
Рот жалуется судье, что Кан угрожает набить ему морду.
Судья:
— У вас есть свидетели?
— А зачем? Я ему и так поверил!
— Вчера у меня был Мендель. Он хотел меня побить.
— Откуда ты знаешь, что он этого хотел?
— Ну, если бы не хотел, то и не побил бы.
— Спорим, что я пну ногой в зад вон того господина, который завязывает шнурки на ботинке?
— А он влепит тебе пощечину.
— Не влепит. Потому что я ему скажу: «Пардон, я принял вас за Леви!»
Сказано — сделано. Тот господин оборачивается и с размаху бьет нахала по морде.
— Так почему же вы не сказали ему: «Я принял вас за Леви»?
— Потому что это и в самом деле был Леви!
Нафтали приходит под вечер пятницы в страховую компанию, чтобы заключить договор о страховании жизни. Служащий удивляется:
— Вы уже слишком стары для этого!
— Мне восемьдесят.
— И вы хотите застраховать свою жизнь? Знаете, мы сейчас закрываем бюро, приходите завтра.
— Завтра я не смогу: шабес!
— Тогда приходите в понедельник.
— Не получится. В понедельник у моего отца день рождения.
— Господи, у вас еще есть отец? Сколько же ему лет?
— Ему сто.
— Поздравляю! Значит, придете во вторник.
— Тоже не получится. Во вторник женится мой дедушка.
— Так у вас и дедушка есть? А ему сколько?
— Сто двадцать.
— И он еще хочет жениться?
— Что значит «хочет»? Он обязан!
— Янкель, слушай внимательно! Если возьмешь два и еще раз два, то получишь четыре.
Янкель обдумывает и кивает в знак согласия.
— А если возьмешь единицу и три, то опять получишь четыре.
Янкель долго думает и замечает:
— Да, но тут какая-то махинация!
На океанском пароходе.
— Слушай внимательно! Наш пароход имеет сто метров в длину и пятьдесят в ширину. Угадай, сколько лет капитану?
— Дай мне час, чтобы найти ответ.
Спустя час:
— Ему ровно пятьдесят.
— Как ты это вычислил?
— Вычислил? Да я у него спросил!
Некоторые послебиблейские еврейские тексты содержат мысль о переселении душ.
Бедный разносчик рассказывает жене:
— Когда я пришел в поместье, на меня бросился бык. К счастью, его прогнала свора грязных бродячих собак.
Жена, растроганная до глубины души:
— Эти собаки, я уверена, были нашими покойными предками!
Давид Блох возвращается домой с горного курорта и радостно рассказывает:
— Рядом с отелем был такой миленький фуникулерчик! При спуске он все время позванивал: Довидл-Довидл-Довидл, а при подъеме поскрипывал: Блох-Блох-Блох!
— Сын мой, запомни: все, что встречается редко, стоит дорого. Хорошая лошадь попадается редко, потому она и стоит дорого!
— Но, тате (папа), хорошая лошадь, которая стоит дешево, попадается еще реже!
Блау и Вайс поссорились. Блау с улицы видит Вайса, стоящего у окна, и кричит ему:
— Вайс, если бы я был так красив, как ты, я бы лучше выставил в окно свой зад!
— А я так и сделал, — отвечает Вайс, — но люди сказали: «Добрый день, господин Блау!»
На перроне какой-то еврей кричит:
— Рубинштейн, Рубинштейн!
Другой еврей высовывается из окна купе. Тот, что на перроне, отвешивает ему пощечину и уходит.
Все смеются, особенно сильно хохочет тот, кого побили.
— Послушай, — недоуменно говорит один из пассажиров, — мы смеемся над тобой. А над чем смеешься ты?
— Ха-ха-ха! — отвечает тот. — Я ведь не Рубинштейн!
Посетитель заказывает в кафе яблочный пирог. Потом, передумав, отсылает пирог обратно и заказывает вместо него рюмку коньяку. Выпив рюмку, он встает и направляется к двери.
— Вы не заплатили за коньяк! — кричит официант.
— Но я же отдал за него яблочный пирог.
— Так вы и за пирог не заплатили!
— Так я его и не ел.
Еврей из местечка приехал в город, поел в самой дешевой закусочной за тридцать копеек и вышел. Ему срочно понадобилось кое-куда, а поскольку у них в местечке общественных туалетов не было, он присел за ближайшим углом. Тут откуда ни возьмись появился полицейский и взял с него рубль штрафа.
«Эти городские какие-то странные, — рассуждает местечковый еврей. — За еду они просят только тридцать копеек, а за это — целый рубль!»
Блюм показывает друзьям свою новую виллу. Он раздвигает портьеры зала на первом этаже и комментирует:
— Здесь можно усадить за стол, избави Бог, восемьдесят персон.
— Ты знал Соломона Гершфельда? Двадцать лет назад, когда он уезжал отсюда, у него были только одни штаны, да и те рваные. А нынче у него целый миллион!
— Господи, что будет делать этот несчастный с миллионом рваных штанов?
— Купите эту лошадь! Она может пробежать без остановки десять миль.
— Тогда она мне ни к чему. Я живу в семи милях отсюда.
Сами, разбогатев, купил себе верховую лошадь и гордо гарцует на ней в парке. Вдруг лошадь встает на дыбы и сбрасывает всадника.
Ицик подходит к нему поближе:
— Хочешь покрасоваться на лошади — и падаешь в грязь?
— Ну и осел же ты! Что же мне, по-твоему, — в воздухе повиснуть?
Мойше Померанц садится задом наперед на свою клячу. Его приятель кричит ему:
— Мойше, ты в своем уме? Ты же сидишь на лошади не в ту сторону!
— Заткнись! Не всякому надо знать, в какую сторону я собираюсь ехать.
Шмуль хочет купить собаку и идет в зоомагазин. Он приглядывается к разным собакам и надолго застревает перед огромным догом.
— Триста злотых, — говорит продавец.
Тогда Шмуль показывает на красавца добермана.
— Пятьсот злотых, — говорит продавец.
Шмуль замечает фокстерьера. Оказывается, он стоит тысячу злотых.
Шмуль завороженно смотрит на крошечного карликового крысолова.
— Две тысячи злотых, — объявляет продавец.
— Скажите, — любопытствует Шмуль, — а сколько стоит у вас вообще без собаки?
Ицик покупает попугая и просит доставить его. В полдень он приходит обедать и спрашивает:
— А где попугай?
— Что за попугай? — удивляется жена.
— Ну, та птица, которую я купил.
— Ту я отослала к шойхету (резнику).
— Боже праведный! Ведь эта птица умеет говорить!
— И почему же тогда он мне ничего не сказал?
Три парижских банкира-еврея.
Первый:
— В субботу днем я закрою банк, включу радио — и две минуты спустя я уже слушаю концерт из Лондона.
Второй:
— Я тоже закрою банк, сяду в мой самолет — и через десять минут я уже на Лазурном берегу.
Третий:
— Я тоже закрою днем, пойду к своей любовнице, жене дипломата, — и через десять минут у него в Индокитае вырастут рога.
Молодой еврейский папа держит на руках орущего младенца и приговаривает:
— Спокойно, Мориц! Спокойно, Мориц!
Прохожий наблюдает эту картину и говорит:
— Как только у вас хватает терпения слушать крик своего Морица! Вы просто молодчина.
— Что значит «своего Морица»? Его зовут Эли. А Мориц — это я.
— Что ты подаришь на свадьбу Ривке Мандельцвейг?
— Кофейный сервиз на шесть персон. А ты?
— Я? Чайное ситечко на сорок восемь персон.
Эфраим Флашенцуг впервые приезжает в столицу и хочет вечером пойти в оперу.
— Двадцать марок, — говорит девица в кассе.
Флашенцуг отшатывается.
— Ну да, — говорит девица, — если вы хотите попасть на Патти, то это стоит именно двадцать марок.
— Не городите чепуху, — краснея, говорит Флашенцуг, — я же хочу ее только послушать!
Уроки цвета.
Мориц гуляет с отцом по лесу. Он видит растение с ягодками и спрашивает:
— Папа, что это такое?
— Это черника.
— Но, папа, ягодки же совсем красные!
— Конечно, красные. Потому что еще зеленые.
Фрау Розенберг очень боязлива. Каждый вечер она несколько раз проверяет все оконные запоры и дверные замки, смотрит под всеми кроватями и шкафами, нет ли там взломщика. Однажды ночью она слышит какой-то шум и будит мужа, чтобы он выяснил, в чем дело. Розенберг идет в соседнюю комнату — и видит мужчину, который с мешком столового серебра собирается выскочить в окно.
— Стойте! — кричит Розенберг. — Не удирайте! Моя жена ждет вас уже пятнадцать лет!
Восточная Галиция. Перед деревенским трактиром останавливается карета, из нее вываливаются несколько подвыпивших помещиков. Один из них кричит хозяину, старому еврею:
— Тащи сюда бутылку вина! Только старого и самого лучшего!
Еврей спускается в погреб и приносит бутылку, всю в грязи, пыли и паутине. Он осторожно вытаскивает пробку — и оттуда вылетает живая муха. Еврей жестом отгоняет ее и строго говорит:
— Пошла вон, старуха!
Нью-Йорк. Фирме «Кон и компания» требуется машинистка, и хозяин дает объявление в газете. По объявлению являются три девицы, и Сэм Кон проверяет их одну за другой.
— Ну и как они? — спрашивает его партнер.
— Все три великолепны, — отвечает Сэм. — Я спросил первую, сколько будет один плюс один. Она ответила: одиннадцать. Бойкая девица! С какой скоростью она соображает, в чем суть вопроса! Потом я спросил вторую, сколько будет один плюс один. Она ответила: «Дайте немного подумать». Должен признать — обстоятельная личность. Она ничего не сделает наобум, такой можно доверять. Наконец я задал тот же вопрос третьей, и она в одно мгновенье ответила: два! В самую точку! Будет замечательно работать с такой сообразительной девушкой.
— Ну, и какую же ты решил взять?
— Тоже мне вопрос! Конечно, ту, у которой грудь больше!
Цирк в Израиле. Артист нагромождает один на другой столы и стулья, влезает на самый верх, становится на голову и начинает играть на скрипке.
Борух тихонько говорит своей жене:
— Далеко не Хейфец!
Варьете в Вене. Знаменитый Растелли жонглирует пятью мячами, ногой крутит обруч и одновременно держит на кончике носа биллиардный кий с шариком на остром конце.
Генрихсон, восхищенно:
— Фантастика!
Кон, пренебрежительно:
— А, это он в книжках вычитал!
Этот анекдот возник во время преследований коммунистов в Америке.
Шмуль приходит в кафе с большой коробкой.
— Что это ты принес? — спрашивает его приятель.
— Хочешь посмотреть? — вопросом на вопрос отвечает Шмуль и открывает коробку. В ней белые мыши, которые играют на разных музыкальных инструментах. Один из гостей смотрит на них завороженно и спрашивает:
— Можно купить?
— Да, за тысячу франков.
Господин тут же расплачивается и счастливый уходит с коробкой.
— Ну ты и шлемиль! — говорит приятель. — С таким оркестром я бы на твоем месте поехал в Америку и зарабатывал каждый вечер по тысяче франков!
— Легко сказать, — возражает Шмуль. — Понимаешь, две скрипачки — коммунистки, их в Америку не пустят!
— Из-за собаки у меня в лавке творится черт знает что! Сначала она покусала продавца по фамилии Кац (на идише — «кошка»), и в конце концов пришлось Каца уволить. Нового продавца зовут Экштейн (на идише — «угол дома, забора») — так стало еще хуже!
Что такое перпетуум-мобиле?
Это еврей, который пытается догнать шотландца, задолжавшего ему 10 центов.
— Вы знаете Елинека?
— Нет.
— А Гроссмана знаете?
— Нет, тогда уж скорее Елинека!
— Господин коммерции советник, ваш сын учится в Вене. Кем он станет, когда окончит университет?
— Боюсь, старым евреем.
Купершмита вечер пятницы застал в Пшемысле у родственников, и его пригласили поужинать. На столе стоит блюдо с замечательным заливным карпом. Родственники спрашивают гостя:
— Что поделывает мама Зося?
— Она умерла, — отвечает Купершмит и, пока женщины рыдают, а мужчины грустно покачивают головами, берет себе огромный кусок карпа с самой середины.
А на стол тем временем подают фаршированного гуся с клецками. Дамы уже немного успокоились и спрашивают:
— А как дела у папы Носи?
— Утонул, — сообщает Купершмит. Дамы опять начинают плакать, а гусь кусок за куском перемещается на тарелку Купершмита.
Вносят яблочный штрудель с хрустящей корочкой.
— Что поделывает Носина теща? — интересуются дамы.
— Умерла от старческого слабоумия, — говорит Купершмит и принимается за штрудель.
На этот раз он наталкивается на возражение. Один из гостей вмешивается в разговор:
— Вы ошибаетесь! Я только вчера видел эту даму на променаде в Карлсбаде здоровой и бодрой.
— Может быть, — равнодушно отвечает Купершмит. — Когда я ем, все остальные для меня покойники.
— Блау, давай я вылью на тебя кувшин воды, а ты не намокнешь.
— Глупости какие, так не бывает.
— Спорим на пять крон?
— Согласен!
Грюн берет кувшин воды и обливает Блау с головы до ног. Блау вопит:
— Прекрати! Мы же поспорили, я должен остаться сухим!
— Ну — так я проиграл спор.
Если у еврея есть собака, то либо еврей — не еврей, либо собака — не собака.
— Янкель, почему ты убегаешь от собаки? Ты же знаешь: собаки, которые лают, не кусаются!
Я-то знаю. Но я не знаю, знает ли об этом собака!
Один человек думает, что он мышка. После долгого пребывания в доме для умалишенных его сочли вылечившимся и выпустили. У дверей лечебницы он что-то медлит. Главный врач спрашивает у него:
— Почему вы не идете?
— Разве вы не видите: там меня подстерегает кошка!
— Дорогой мой, но вы же теперь знаете, что вы не мышка!
— Конечно, доктор, вы это знаете, и я это знаю. Но знает ли об этом кошка?
Почему собака виляет хвостом?
Потому что собака сильнее, чем ее хвост. Не то хвост вилял бы собакой.
— Шлойме, отгадай, что это такое: висит на стене, зеленого цвета и пищит.
— Ну, скажи уже!
— Селедка.
— Бред какой-то! Селедка не висит на стене.
— Можно повесить.
— И не зеленая она.
— Можно покрасить.
— Но она и не пищит!
— Что правда, то правда: не пищит.
Пловец-рекордсмен переплыл Ла-Манш. Когда он выходит на сушу, его окружает толпа. Один любознательный еврей пробрался к пловцу поближе и спрашивает:
— Вы что, не знали, что здесь ходит пароход туда и обратно?
В купе вагона старый еврей издал неприличный звук. Дама, сидевшая напротив, возмущена:
— Это неслыханно! Со мной еще никогда такого не случалось!
— Вот оно что, так это с вами случилось? А я-то подумал, что со мной! Совсем уже ничего не соображаю.
Два еврея спорят на улице. Один кричит:
— Твоя сестра шлюха!
Второй молчит.
Случайный прохожий не выдерживает и вмешивается:
— Почему вы позволяете срамить вашу сестру?
— Да нет у меня никакой сестры!
Тогда прохожий поворачивается к первому:
— У него же нет сестры!
— Хорошо, — отвечает тот. — Я это знаю. И он это знает. А теперь и вы это знаете. Но сколько же людей это слышали и не знают!
На идише «лошадь» такое же ругательное слово, как «осел».
Старый еврей приезжает в гости к сыну, уже давно живущему в Вене. Старик никогда в жизни не видел трамвая. Он удивляется, как это вагон едет сам по себе, и спрашивает сына:
— Скажи мне, где же здесь лошади?
На это сын:
— Они сидят в вагоне.
— Придумайте предложение, в котором слово «трудно» встречается семь раз.
— Мне трудно в понедельник, мне трудно во вторник и т.д.
Что главное в слове «зарница»?
Буква «р». Потому что если заменить ее на «д», сами знаете, что получится.
Что такое «бажу»?
Средняя часть слова «абажур».
Что такое «стел»?
Это опечатка. А должно быть «стол».
Какие птицы самые порядочные?
Гуси. Они спасли римлянам Капитолий и не потребовали никаких процентов!
Бедный родственник из провинции приглашен к столу. Внезапно он лезет пальцами в блюдо с гуляшом и мажет соусом свои пейсы.
Хозяйка дома, растерянно:
— Что это вы делаете?
Родственник, испуганно:
— Ой, простите, я думал, это шпинат!
Янкель сдает в окошко почты письмо с наклеенной маркой.
— Эй, — кричит ему вдогонку служащий, — письмо слишком много весит. Нужно наклеить еще одну марку!
— А вы и вправду думаете, что от этого письмо станет легче?
Телеграмма счастливого отца родителям жены: «Ривка благополучно родила сына».
При первой же возможности тесть отводит зятя в сторонку и упрекает его:
— Разве можно так легкомысленно выбрасывать деньги на ветер? Каждое слово в телеграмме стоит денег! Посмотри сам: ты пишешь «Ривка» — а кто же еще? Разве ты станешь посылать нам телеграмму, если какая-то совершенно чужая женщина родит ребенка? И потом — «благополучно»: с каких это пор посылают телеграммы, если роды прошли не совсем гладко? И уж совсем лишнее — «родила»! Ты что, думал, я поверю, будто ребенка принес аист? И наконец — «сына». Когда родится дочка, радость не бывает такой большой, чтобы посылать телеграмму, так что мы и сами бы догадались!
— Я был в Испании и бесплатно посмотрел бой быков!
— Как же тебе удалось, Исидор?
— Там была дверь, где люди при входе говорили: пикадор, матадор, тореадор… Ну, а я сказал «Исидор», и они меня впустили.
Грюн и Блау эмигрировали в Испанию и не могут заработать ни песо. Но однажды Блау пошел на бой быков и вышел оттуда с карманами, полными денег.
— Я присматриваюсь, — рассказывает он, — где бы пройти внутрь бесплатно. Открываю какую-то дверь — и оказываюсь на арене! А испанцы, как увидели меня, бедного еврея, сразу выпустили быка. Я бежать — и тут поднялся страшный крик: оказывается, бык поскользнулся и сломал себе шею. Они поздравили меня с победой и вручили мне приз…
— Блау, да ты герой! Я бы наверно обо…!
— Ну, а на чем, ты думаешь, бык поскользнулся?
Султан решил проверить, какая религия придает больше мужества. Он приглашает верующих разных вероисповеданий на трапезу и велит неожиданно выстрелить из пушки.
Все разбегаются — только один как сидел, так и сидит: представитель иудеев.
— Аллах велик, — говорит султан. — А ведь именно вашим приписывают трусость. Сын мой, пожелай себе всего, что захочешь!
— Ах, господин султан, подари мне новые штаны!
Кон приходит в лавку, где дают напрокат маскарадные костюмы, и просит показать что-нибудь подешевле. Домино за десять крон ему слишком дорого, и накладная борода с очками за три кроны тоже. Хозяин лавки теряет терпение:
— Знаете что, господин Кон, купите себе презерватив и идите на маскарад в костюме гоя! (Намек на обрезание)