Лучшие еврейские анекдоты. В Израиле. Часть 2
Многие репатрианты, прежде всего с Востока, раньше понятия не имели о социальном и медицинском обслуживании, поэтому они то и дело злоупотребляли услугами учреждений типа больничных касс.
Один безработный еврей из Йемена ежедневно являлся в больницу и устраивал там скандал. Один день он как-то пропустил, и врач спросил его:
— Где ты был вчера?
— Вчера я болел, — объяснил тот.
На входной двери иерусалимского кафе «Вена» висит прейскурант:
Мокка — 10 пиастров
Мокка тонкого помола — 15 пиастров
Мокка очень тонкого помола — 20 пиастров
Мокка первый класс — 25 пиастров
Ой, что за мокка! — 30 пиастров
На киоске с прохладительными напитками висит объявление: «Если вы можете жить и без моей газировки, все-таки пейте ее, чтобы я тоже мог жить!»
Жизнь в Израиле не совсем такая, как может показаться туристам.
Один еврей после смерти попадает в рай, осматривается и думает: нет, тут скучища, как в синагоге. И переходит в ад. А там — дым коромыслом, шум и веселье. Естественно, он решает здесь остаться. Но едва решил, тут же откуда ни возьмись является черт с рогами и хочет насадить его на вертел.
— Стой! — вопит еврей в ужасе. — Раньше здесь все было иначе!
— В том-то и фокус, — объясняет черт. — Раньше ты был здесь туристом.
Дядя приехал повидаться с племянником, который стал в Израиле фермером. Он хочет помочь племяннику по хозяйству и решает подоить корову. Берет ведро, идет в хлев — и не выходит оттуда. Наконец решили посмотреть, в чем дело. Дядя сидит возле коровы на складном стульчике, ведро стоит под выменем, а дядя уговаривает корову:
— Ну, давай же, давай!
Нацистские времена. Нескольким евреям удалось уехать в Палестину. Они сидят на пляже, бездельничают, голенькие малыши возятся в песке. Приходят две маленькие девочки. Мориц смотрит на них и удивляется.
— Знаешь что, — объясняет ему Давид, — они, наверно, беженцы, которые все потеряли.
Американский еврей хочет поехать в Палестину туристом. Его друг советует ему, что надо обязательно посмотреть:
— Ты должен подойти к Стене плача. Там плачут евреи.
Американец приезжает в Иерусалим, но он забыл, как называется та стена. Он берет такси и велит шоферу:
— Вези меня туда, где плачут евреи!
Шофер останавливает машину возле налоговой инспекции.
Сразу после Второй мировой войны большинство выживших югославских евреев уехали в Израиль. Но один из них присоединился к ним лишь через год. Прежние друзья расспрашивают его:
— Ну, как там?
— Я не мог ни на что пожаловаться.
— Тогда почему же ты приехал?
— Потому и приехал, что не мог ни на что пожаловаться!
— Как поживает Зандберг?
— Он теперь в Италии, строит там социализм.
— А что поделывает Липницер?
— У него замечательная должность в Англии, он строит там социализм.
— А что слышно о Диаманте?
— Он в Израиле…
— …И тоже строит здесь социализм, верно?
— Ты с ума сошел! Зачем же в своей-то стране?
Многие репатрианты меняют в Израиле имена.
Один неграмотный марокканский еврей, который раньше ставил на бумагах отпечаток указательного пальца, вдруг стал подписываться средним пальцем.
— Почему так? — спрашивают его.
— Я решил поменять свое имя.
Один польский раввин приехал в Израиль. Его друг, приехавший туда немного раньше, встречает его в порту и показывает ему Тель-Авив. Приходят они и на пляж. Там на солнцепеке лежат сотни молоденьких девушек, почти без всякой одежды.
— Что это они делают? — спрашивает ребе.
— Поджариваются на солнышке.
Ребе поражен:
— А в сыром виде они невкусные?
Иерусалим. Полицейский записывает имя автомобилиста, нарушившего правила, и говорит:
— И в следующий раз, господин Гольдштейн, не называйте меня «шамес» (служка в синагоге).
Американская еврейка, вся обвешанная бриллиантами, приезжает в кибуц (сельскохозяйственный кооператив в Израиле). Руководитель кибуца спрашивает:
— Сколько стоят ваши серьги?
— Десять тысяч долларов.
Руководитель подсчитывает в уме и говорит:
— Поверите вы или нет, мадам, но вы носите на ушах одного племенного быка и пять молочных коров!
Иерусалим, прием в честь дипломатического корпуса. Один израильский офицер появляется в зале с какой-то фантастически роскошной парадной саблей. Его сразу окружают:
— Откуда у тебя эта диковина?
— Раньше я заведовал реквизитом в «Габиме» (самом известном театре в Израиле), и меня по старой памяти пускают туда на склад…
Иерусалим. Приезжий христианин просит на улице еврея:
— Возьмите меня с собой в синагогу, мне хочется посмотреть на еврейское богослужение!
Выйдя из синагоги, христианин говорит:
— Мне в общем понравилось. Но почему при упоминании имени Моисея каждый раз раздавался недовольный ропот? Он же был вашим великим пророком!
На что еврей отвечает:
— За прошедшее время мы пришли к выводу, что он повел нас неправильным путем — не к дорогой нефти, а к дешевым апельсинам.
В Израиле есть немало ортодоксальных евреев, но значительная часть населения не очень-то соблюдает религиозные законы. Даже строгие правила субботы тоже нередко нарушаются.
Один шофер-нееврей живет в Израиле. Он принадлежит к христианской секте, чтущей субботу, и, следовательно, отказывается в шабес водить машину. И вдруг его видят в субботу за рулем!
— Что случилось? — спрашивают у него.
— А я перешел в иудаизм…
Набожный еврей приехал в Тель-Авив. В субботу он сидит в отеле за завтраком и вдруг видит: два еврея курят! Вне себя от гнева, он подзывает хозяина отеля и спрашивает его:
— Вы это видели?
— У нас здесь, в Израиле, никто не принимает такие мелочи всерьез. Курить в субботу — не грех, а удовольствие.
Еврей смотрит в окно и видит, что многие евреи садятся в машины.
— Пфуй! — возмущается он. — И это в шабес!
— А что такого? — спокойно отвечает хозяин. — Люди отправляются погулять, получить удовольствие. Это не грех, они же не в контору едут.
Еврею после такого шока нужно расслабиться, и он заказывает арак. Напиток довольно крепкий, и он хочет развести его водой. Тут уже хозяин отеля взрывается:
— Стойте! Лить воду в такой замечательный арак — это и есть настоящий грех!
— Слава Богу, — вздыхает еврей, — по крайней мере один грех они все еще признают.
Израильский генерал Моше Даян потерял на войне один глаз и с тех пор носил черную повязку.
Мойше и Сара отправились в варьете. Показывали номер со стриптизом, и Мойше все глаза проглядел, когда стриптизерша в танце сбрасывала с себя белье из черного шелка…
По пути домой он все никак не мог успокоиться — такой прекрасный был вечер! А Сара, напротив, считает, что деньги потрачены зря: такое же удовольствие она может доставить ему дома, причем бесплатно. На следующий день она покупает черное шелковое белье, а вечером, уже все с себя сняв, кокетливо прикрывает бюстгальтером одну грудь и спрашивает:
— Ну, Мойше, что это тебе напоминает?
Мойше, рассеянно взглянув на нее, цедит:
— Моше Даяна.
Владелец апельсиновой плантации видит, что на одном из его деревьев сидит бородатый еврей и ест апельсины. Он строго кричит тому снизу:
— Ты что, Библии не читал? Там же написано: не укради!
Еврей с дерева:
— Какая все же прекрасная страна — Израиль! Сидишь себе на дереве, ешь апельсины, а тебе еще и Библию цитируют!
Временами в Израиле некоторых продуктов не хватало.
Длинная очередь за продуктами. Один из из очереди не выдерживает и уходит, бросив через плечо:
— Пойду к министру продовольствия и застрелю его!
Через полчаса он возвращается и говорит, понуро опустив голову:
— Там очередь еще длиннее…
Турист из Аризоны видит в Музее Иерусалима, как люди толпятся вокруг рукописей Мертвого моря, и спрашивает гида:
— Что это такое?
— Книга пророка Исайи.
— Это, наверное, ваш великий герой?
Экскурсовод пристально смотрит на него и объясняет, чтоб было понятно:
— Этот свиток содержит программу разоружения, составленную нашим главным экспертом. Программа ходила по рукам, и множество людей ее переписывали, особенно ту ее часть, где говорится, что мечи надо перековать на орала. К сожалению, предложения Исайи никогда не были приняты. Американцы сказали, что Исайя потворствует русским, коль скоро он возвестил, что Небо принадлежит Богу, а не людям, то есть он против плана «открытого неба». А русские обвиняют его в симпатиях к империализму и подозревают в сионизме. Так что ему ничего не оставалось, как только записать свои идеи и спрятать свиток в одной из пещер вблизи Мертвого моря. Там он и оставался, пока один человек не нашел этот свиток и принес его сюда…
Темой многих израильских анекдотов стали противоречия между различными группами эмигрантов. Давно осевшие здесь потомки сионистской интеллигенции из России считаются далекими от жизни идеалистами, польские и литовские евреи изображаются в анекдотах как пройдохи, румынские — слывут обманщиками. Но большинство насмешек относится к немецким евреям, так называемым йекес. Эта кличка происходит от немецкого Jаске (пиджак, куртка), то есть европейской, западной одежды, в отличие от традиционной одежды ортодоксальных евреев. Йекес (в единственном числе — йеке) высмеивают за немецкий национализм, плохое знание Талмуда, слабый иврит и отсутствие деловых качеств.
— В чем разница между йеке и девственницей?
— Йеке так и останется йеке.
— Чем отличаются йекес от жителей Галиции? — хочет дознаться новый репатриант.
— Я тебе это сейчас продемонстрирую, — обещает ему давно здесь живущий приятель. — Пойдем-ка вместе за покупками.
Они заходят в лавку немецкого еврея и просят коробок спичек. Приятель открывает коробок и возвращает его продавцу со словами:
— Мне бы хотелось такой коробок, где все спички лежат по-разному.
Продавец снимает с полки один коробок за другим и говорит:
— Они все лежат в одном направлении.
Друзья выходят из лавки и приходят к торговцу из Галиции. Они и тут просят коробок спичек и опять не соглашаются с тем, что все спички лежат одинаково. Галициец тут же убирает забракованный ими коробок, под прилавком быстро его переворачивает и протягивает им со словами:
— Пожалуйста. Но этот коробок стоит на пять пфеннигов больше: изготовлен по спецзаказу.
В израильском городе Нахария жило много немецких евреев. Когда в свое время обсуждался план разделения страны, то говорили, что Нахария может отойти к арабской части. Тогда мэр нервно прервал дебаты.
— Так или иначе, — сказал он, — но Нахария останется немецкой!
В периоды опасности мужчины Нахарии охраняли свой город по ночам. С несколькими винтовками они выдвигаются к ливанской границе. Во главе одного такого патруля идет господин X., старый йеке. Вдруг раздается подозрительный шорох.
— Кто там? — кричит господин X. по-немецки. Оттуда доносится ответ на иврите. Тогда господин X. кричит срывающимся голосом: — Сейчас же говорите по-немецки! Иначе буду стрелять!
У йеке, недавно приехавшего в Израиль, еще нет квартиры, и он ночует в снятом с рельсов вагоне. Ночью, в одной рубашке, трясясь от холода, он ходит вдоль вагона взад и вперед.
— Что случилось? — спрашивает его товарищ по несчастью.
— Не мог заснуть и покурить захотелось.
— А зачем вылезли наружу?
— Так написано же — вагон для некурящих.
Фрау X., родом из Германии, живущая теперь в Нахарии, едет в автобусе в час пик. На автобус нападают, раздаются выстрелы. Водитель кричит на иврите:
— Всем лечь на пол!
С заднего ряда раздается возмущенный голос фрау X.:
— Тут стреляют, а у него нет других забот, кроме как поговорить на иврите!
У прилавка с прохладительными напитками йеке и румынский еврей заказывают по стакану лимонада. Румын кладет на прилавок пять пиастров — столько стоит лимонад, — а йеке платит фунт. Продавец по ошибке подает сдачу румыну. Йеке как джентльмен не вмешивается в чужие дела. Румын кладет сдачу в карман и уходит. Теперь уже йеке требует свою законную сдачу. Продавец бежит за румыном и принимается его ругать:
— Вы негодяй и разбойник!
Румын, глубоко оскорбленный:
— Откуда мне знать, сколько у вас стоит стакан лимонада!
В день поста и покаяния Йом Кипур румынский еврей приходит к йеке — и что же он видит? Тот сидит и обедает!
Румын возмущен, но йеке и не думает волноваться.
— Подумаешь! — говорит он. — Весь год я не краду, не лгу и не мошенничаю. В чем же мне каяться и зачем поститься?
Ошалевший румын выбегает на улицу и всем рассказывает:
— Представьте себе, какой идиот этот йеке! Весь год он не крадет, не лжет и не мошенничает — и все это ради того, чтобы в Йом Кипур можно было пообедать!
Йеке хочет продать на рынке тощую корову. Он просит всего лишь сто фунтов — но никто не проявляет интереса. Польский еврей, глядя на эту картину, из сочувствия подходит к нему поближе и говорит:
— Ты не с того конца начинаешь. Сейчас я покажу тебе, как это делается. Эй, люди! Первоклассная корова! Все, что ни съест, усваивает без остатка! Неприхотлива! Высокие надои! Всего четыреста фунтов!
Толпа покупателей окружает польского еврея. Тут йеке расталкивает всех и кричит:
— Вы что, с ума сошли? Такую замечательную корову я не могу продать за четыреста фунтов. Я оставляю ее себе!
Румынский ресторан в Тель-Авиве. Посетитель входит, сдает в гардероб пальто, садится за столик и заказывает вареную говядину. Официант уходит на кухню и возвращается с известием:
— К сожалению, говядины уже нет.
Посетитель заказывает шницель. Официант опять удаляется на кухню и опять сообщает:
— К сожалению, и шницеля уже нет.
Посетитель заказывает то и это — и всякий раз оказывается, что этого уже нет. Тогда клиент взрывается от злости:
— Принесите мое пальто!
Официант уходит, возвращается и сообщает:
— К сожалению, его тоже нет.
— Господин Дейч, вы уже немного научились говорить на иврите?
— Всего несколько слов: шалом (приветствие, дословно — «мир вам»), бевакаша (пожалуйста), тода (спасибо).
— Но ваш сын наверняка свободно говорит на иврите?
— Конечно. Но тех трех слов, которые я знаю, он совсем не употребляет.
Литовские евреи считаются особенно трудолюбивыми.
Только что приехавшие в Израиль поначалу берутся за любую работу. Однажды по объявлению в газете: «Требуется кормилица» в дом пришел бородатый литовец. Хозяйка дома, в ужасе:
— Вы беретесь работать кормилицей?
— А почему бы и нет? — удивляется литовец. — Мне только один раз покажи любое дело — и я с ним справлюсь!
Разговор между новыми репатриантами:
— А какая у него профессия?
— Он специалист по пароходам.
— Бога ради, что это значит?
— Ну, пока он плыл сюда на пароходе, он придумал себе такую профессию.
Семья приехавших из одной «развивающейся страны» получила от властей прелестный домик. Соседи пригласили их на современный пикник в саду.
— Странно все-таки, — рассуждает про себя дедушка из семьи приглашенных. — Раньше клозет был снаружи, а ели в доме. Теперь все наоборот.
В Тель-Авиве из цирка сбежал лев. В течение семи дней его не могли найти, как будто он сквозь землю провалился. Но потом его все же нашли в здании Гистадрута (администрации профсоюзов). Лев совершил большую ошибку: в течение шести дней он съедал по одному чиновнику Гистадрута в день — и этого никто не заметил. Но на седьмой день он сожрал йеменского мальчишку, который разносил кофе по кабинетам, — и это все сразу заметили!