Мог ли Гитлер сбежать в конце войны?
экстренный выпуск газеты "Звезды и полосы" (США), радующий своих читателей известием о смерти Гитлера
В начале мая 19 45 года один из пресс-представителей советских войск в Берлине заявил, что обнаружены обгоревшие трупы Гитлера и Евы Браун. Англичане и американцы, — на правах союзников, — незамедлительно попросили продемонстрировать эту находку. Советская сторона проигнорировала просьбу.
26 мая того же года Сталин, встретившись с госсекретарем США Гопкинсом, сказал ему: «Я думаю, что Гитлер жив, и где-то скрывается». Он добавил: «Возможно, Гитлер и компания отправились в Японию».
Маршал Жуков, командовавший советскими войсками в Берлине, неоднократно говорил западным коллегам, что нисколько не сомневается в том, что действительно найден труп Гитлера. Однако 9 июня, к удивлению всего мира, он заявил, что «нет твердой уверенности в смерти Гитлера». Несколько дней спустя он сказал то же самое в разговоре с Д. Эйзенхауэром, и тот в свою очередь сделал аналогичное заявление на пресс-конференции в Париже…
Неудивительно, что к осени 1945 года поползли упорные слухи о чудесном спасении Гитлера и Евы Браун. Их обоих видели чуть ли не каждый день в различных уголках земного шара: в Аргентине, Испании, Италии, Парагвае, Панаме…
Усилия английских и американских следователей затруднялись тем, что СССР отказался пустить их в советскую зону оккупации. Британцу Хью Тревор-Роперу и американцу Майклу Мусманно приходилось в основном довольствоваться косвенными свидетельствами. Они допрашивали тех, кто оказался в плену у западных союзников: Эрих Кемпка (личный шофер фюрера), лидер гитлер-югенда Артур Аксман, секретарши Траулль Юнге и Герда Кристиан, Геринг, Шпеер, секретарша Бормана Эльза Крюгер и родители Евы Браун.
В последние дни существования рейха из всех них только Кемпка, Юнге, Аксман, Крюгер и Кристиан находились в бункере. В рассказах их было много противоречий. Так, Кемпка сказал, что слышал выстрел, раздавшийся в кабинете фюрера. Аксман, стоявший рядом с ним, сказал, что никакого выстрела не слышал.
Самое ценное, что удалось обнаружить, — завещание Гитлера в трех экземплярах. Документ, конечно, весьма примечательный сам по себе, но вовсе не являющийся бесспорным доказательством смерти Гитлера. Тем не менее оба Ропер и Мусманно пришли к одинаковому выводу главным образом из-за того, что, по их мнению, Гитлер никак не мог исчезнуть из бункера после 30 апреля.
фрагмент черепа Гитлера с отверстием от пули
Лишь в 1968 году, через 23 года после крушения «Третьего рейха», был опубликован давно ожидавшийся «официальный» советский отчет о смерти Гитлера. Но сомнения относительно того, что же на самом деле происходило в бункере только усилились. В тексте документа, в частности, ничего не говорилось об обнаружении пулевого ранения и утверждалось, что смерть наступила от отравления цианистым калием. Но ведь большинство свидетелей заявляли, что слышали выстрел. Эсэсовец Менгерхаузен, освобожденный из советского плена в 50-е годы и, по его словам, участвовавший в захоронении трупа Гитлера, показывал, что видел пулевое отверстие в правом виске. Упомянутый выше Кемпка сказал, что Гитлер выстрелил себе в рот.
По мнению западных историков, советский отчет 1968 года никак не доказывает, что жизнь Гитлера оборвалась 30 апреля 1945 года. Более того, кое-кто из них уже в 70-е годы разработал версию о спасении фюрера. Одним из ярых сторонников этой версии является американец Г. Инфельд. Он приводит свои доказательства в книге «Секретная жизнь Гитлера». Можно, разумеется, не соглашаться с его умозаключениями, но рассказанное им, по крайней мере, чрезвычайно любопытно.
«В марте 1970 года я остановился в Палас-отеле в Бари (Италия), где занимался изучением одной из наиболее блестящих операций люфтваффе во время Второй мировой войны.
Кто-то из местных жителей предложил мне встретиться с бывшим немецким летчиком Гансом Абертом, проживавшим неподалеку. Я позвонил ему, и мы встретились.
Когда я сказал ему, что операция в районе Бари была одной из самых смелых и удачных воздушных операций войны, он не согласился.
— На мой взгляд, это не совсем так, — сказал он. — Операция 30 апреля 1945 года, когда я летал в Берлин, была более опасной. Я сел на реке Хавель…
Я немедленно предположил, что он ошибся в дате, ибо различными исследователями установлено, что действительно 29 апреля на Хавеле был самолет, прилетавший забрать гитлеровского адъютанта Вилли Иоханмейера и двух других, каждый из которых хранил копию завещания фюрера.
— Нет, 30 апреля, — настаивал он. — Я должен был забрать более ценный груз, чем завещание Гитлера.
— Что же?
Аберт лишь загадочно улыбнулся:
— Это был НЕ Борман.
советский танк у поверженного Рейхстага
Он отказался отвечать на все мои дополнительные вопросы. После отъезда из Бари я совершенно забыл о сказанном Абертом, уверенный в том, что он перепутал даты.
Я не думал о нем до тех пор, пока в 1973 году не разговорился в Мюнхене с другим бывшим немецким летчиком Куртом Бартом. Он также сказал мне, что летал в районе Берлина 30 апреля…
— 30 апреля? Вы, наверное, имеете в виду 29-е? — спросил я.
Он лишь покачал головой.
— Я летал и 29, и 30-го. 29-го мы не подобрали никого, а вот 30-го мы…
— Вы забрали кого-то 30-го?
— Я точно не знаю, я был в кабине… — он явно был смущен.
Мое любопытство возрастало. Но Барт не дал мне никакой иной информации. Как раз в тот период у меня была назначена встреча с Отто Скорцени в Мадриде. Я решил, что он является именно тем человеком, который должен знать о полетах в Берлин 30 апреля.
После окончания войны и крушения «Третьего рейха» Скорцени неоднократно обвиняли в том, что он участвует в тайных операциях по оказанию помощи и защите бывших нацистов в различных частях света.
20 апреля в его квартире на улице Монтера я встретился со Скорцени. Гигант со шрамом на лице радушно принял меня. Он дал мне массу интересных сведений о Еве Браун. Затем как можно более деликатно я перевел разговор на тему последних дней Гитлера и, играя на тщеславии Скорцени, заметил:
Отто Скорцени (Otto Skorzeny, 1908 - 1975) — штандартенфюрер СС, прославившийся своими успешными спецоперациями
— Такой умный человек, как вы, очевидно, мог найти способ спасти Гитлера…
Скорцени спросил:
— Вы думаете, что Гитлер мертв?
— Конечно, — ответил я.
Он, казалось, вздохнул с облегчением.
— Да, я мог вывезти его из Берлина. У меня был план.
Скорцени объяснил мне, что ночью 30 апреля фюрер мог выйти из бункера через подземный ход под рейхсканцелярией, оказаться на Герингтрассе, а затем обходным путем добраться до реки Хавель, где он мог быть подобран специальным самолетом, севшим там.
Я был потрясен. Шеф нацистских коммандос сказал мне то же самое, что Аберт в Барии и Барт в Мюнхене. Гитлер мог быть подобран самолетом 30 апреля!
— Звучит правдоподобно, но не совсем реально, — заметил я. — Я не думаю, что у Гитлера была возможность следовать по маршруту, описанному вами. Русские были повсюду.
— Другие вырывались из бункера даже после 30-го. Я знаю, что это было возможно.
— Как вы можете знать? Разве вы были тогда на Одере?
Он лишь рассмеялся.
Я решил не настаивать и повел разговор в ином направлении:
— Все это красивая сказка, ибо всем известно, что Гитлер принял яд, а затем выстрелил в себя. Окружающие видели труп, сожгли его и похоронили.
— Это вполне мог быть двойник, — сказал Скорцени.
Я слышал много раз, что у Гитлера были двойники (личный пилот фюрера вспоминал как-то, что видел в Бреслау человека, удивительно похожего на Гитлера).
— Если бы Гитлер решил выбраться из бункера, — сказал Скорцени, — двойник мог быть использован, чтобы никто не подозревал о побеге.
Мне было известно, что Паулина Колер, горничная в Бергофе, в течение ряда лет упорно твердила, что у Гитлера имелось трое двойников и что только гестапо знало их имена. «Один из них всегда в Берхтесгадене, другой — в Мюнхене, а третий — в Берлине», — уверяла она.
— Возможно, двойник и похоронен в саду рейхсканцелярии 30 апреля, — намекал Скорцени.
Фегелейн, офицер СС, убитый за то, что слишком много знал...
После моего посещения Скорцени я беседовал со многими немцами, бывшими в той или иной степени близкими к Гитлеру. Никто из них не был в абсолютной уверенности в том, что его нет в живых.
Среди опрошенных мною — актриса Кристина Рейман, хорошо знавшая Фегелейна, женившегося на сестре Евы Браун. Для многих историков до сих пор неясно, почему эсэсовец Фегелейн, не игравший сколько-нибудь значительной роли в Третьем рейхе, был казнен по приказу Гитлера.
Вот что рассказала Рейман, видевшая Фегелейна в последний раз 27 апреля 1945 года: «Он выглядел очень обеспокоенным. Постоянно твердил, что в Берлине два Гитлера. Я думала, что он просто пьян. Перед тем как расстаться, Фегелейн сказал, что если фюрер догадается о том, что он, Фегелейн, знает секрет, Гитлер убьет его. Он не сказал мне, что это был за секрет…»»
Конечно, как писалось выше, можно не соглашаться с написанным Г. Инфельдом в его книге. Вполне возможно, что он либо сам «пал жертвой» неонацистской пропаганды, а те, с кем историк говорил специально подыграли, говоря то, что он хотел услышать. Либо… кто знает, темная это история, темная.
Я сам историк, и не настаиваю ни на одной из версий. Лично мне не кажется возможным бегство Гитлера и его спасение от более чем справедливого суда народов. По всей видимости, именно тогда, 30 апреля 1945 года проклинаемое миллионами чудовище сдохло, — не суть важно каким именно образом. Но, подохнув, оно породило легенду, продолжив жить в умах тех, кто очень-преочень этого хочет…
