Спектр религиозной жизни Израиля. Часть седьмая. Реформистский иудаизм
Реформистский иудаизм
Реформистский иудаизм возник в Германии во втором десятилетии XIX в. как реакция на ужесточение религиозного рвения местной ортодоксии, а так же как ответ на ставший либерально-терпимым по отношению к евреям политический климат европейских стран Центральной Европы.
Корни реформистского течения питали эмансипация и движение еврейского просвещения «Хаскала», предлагавшие местечковой молодежи новое, свободное от религиозных пут и шор мировоззрение со столь же новыми интеллектуальными и эстетическими ценностями. Активисты «Хаскалы» утверждали, что евреи должны быть достойными и полезными гражданами той страны, в которой проживают, а не влачить жалкое существование в изолированных местечках. Для этого, кроме традиционно-религиозного, евреи должны получить разностороннее светское образование, выйти из своей скорлупы на простор окружающего мира, влиться в него и обрести своё, отнюдь не последнее место. Тогда измениться и отношение к еврейству – сгинет антисемитизм, развеются как кошмарный сон средневековые предрассудки, а народы Европы пойдут рука об руку с евреями по пути мира и процветания!
Прекрасное будущее, не так ли? Как к такому не стремиться? Вот и устремились… Во многом благодаря силе духа и нравственному обаянию личности Мозеса Мендельсона (которому я когда-то посвятил отдельную статью ), движение «Хаскала» быстро набрало обороты. Сначала единицы, потом десятки, сотни и, наконец, тысячи молодых евреев доставали и тайно изучали его книги, по ним знакомились с правилами библейского языка, с библейской поэзией и историей, а многие и вовсе впервые постигали немецкий язык, а значит немецкую (передовую в Европе!) литературу и философию. В ответ на вполне ожидаемое неприятие новизны и настоящий «анти-хаскальный» террор со стороны отцов и дедов, юноши и девушки убегали за тесные стены гетто и за плетни местечек в полный заманчивых перспектив и соблазнов мир отступничества.
Поток беженцев очень скоро становился из тихоструйного сначала бурным, а потом и вовсе неудержимым, поэтому иные раввины и еврейские старейшины все чаще задумывались о том, как бы сдержать этот поток? Не менее скоро стало ясно, что «патентированные» домашние средства, — душеспасительные беседы, побои, самосуды и призыв небесных кар, — не помогают. Пришлось искать другой путь, и он, естественно, нашелся…
Наиболее простым решением оказалось ослабление религиозных запретов и ограничений. Согласно этой точке зрения, соблюдение законоположений иудаизма нужно сделать легким и привлекательным делом, не мешающим жить как все, взяв за образец взгляды, господствующие в коренной немецкой среде. Тогда молодежь, не возвращаясь в родные местечки и гетто (что уже было просто невозможно), хотя бы не сменят веру, не потеряются для еврейского народа, оставшись верными пусть и сильно облегченному, но все же иудаизму!
Сказано – сделано, и, невзирая на предостережения ортодоксов, ставшие на путь либеральных реформ раввины и старейшины приступили к делу. Назвавшись «реформистами», они сошлись на том, что начать нужно с внесения изменений в синагогальный ритуал с целью приспособления его к духу времени и новому статусу евреев – граждан государства. В результате было разрешено молиться по-немецки, в синагогах стал использоваться оргáн, ношение головного убора перестало считаться обязательным, раввин облачился в элегантную современную одежду, молитвы о возвращении в Эрец-Исраэль (Землю Израиля, Сион) были опущены, а позже и вовсе отменены.
Говорят, что аппетит приходит во время еды. Совершенно верное замечание, особенно если рассматривать его не только в прямом смысле. Вот и у окрыленных первыми успехами реформистов проснулся аппетит. В результате, спустя всего несколько десятилетий с начала движения, только немногие соблюдали кашрут, а некоторые из наиболее радикальных сторонники реформ выступали за отказ от обрезания, называя его «варварским кровавым ритуалом», «дикостью, пережитком прошлого» или даже «гнилой отрыжкой ортодоксального изуверства»(!) Хорошо еще, что радикальные элементы никогда не доминировали в реформистском движении Европы (зато они оказали глубокое влияние на реформистский иудаизм в США).
Кроме того, реформисты перенесли субботнюю службу на воскресенье, чтобы дать евреям возможность отдыхать вместе со своими христианскими соседями. Сама же служба была сильно сокращена, а то, что осталось, читалось только по-немецки. Последнее мотивировалось соображением, напечатанном во введении к реформистскому молитвеннику: «Священен язык, на котором Б-г дал Закон отцам нашим, но многократно священней для нас язык, на котором человеколюбивый и справедливый король даровал нам свое право»…
Из этих и подобных им перемен выросло новое кредо: иудаизм – суть поклонение единому, общему для всех Б-гу, а все элементы Моисеева закона – лишь указания, советы и постановления, важные в эпоху Исхода, но безнадежно устаревшие и потерявшие всякое значение в наши дни.
Более того, по убеждению реформистов, в еврейской религии имеются сделанные людьми дополнения, преследующие корыстные, злонамеренные, откровенно сиюминутные и тем более не актуальные ныне цели, которые «омрачают сияние иудаизма». Речь идет, конечно, о Талмуде! Следовательно, он вкупе с общим религиозно-гражданским правом, базирующимся на Торе, а так же ивритом, понимаемый все меньшим и меньшим числом евреев, безнадежно устарели, а потому совершенно ни к чему не обязывают современного человека.
Исходя из подобных посылок, немецкое еврейство в течение одного лишь поколения выработало довольно нетребовательную религию, освобожденную от всех ритуальных неудобств, построившую для себя изящные современные храмы, ставшую подчеркнуто западной, как по характеру, так и по языку. При этом духовные вожди реформизма считали себя подлинными продолжателями традиций иудаизма, который, по их мнению, всегда отличался гибкостью и открытостью, утраченной в Средние века.
Нововведения, естественно, вызывали резкое неприятие и раздражение правоверных раввинов, справедливо усматривавших в реформистах своих новых, сильных врагов. Борьба, что называется, «внутри семьи» не принесла никакого результата, поэтому поколебленная и поредевшая ортодоксия сомкнула ряды и пошла в атаку, пытаясь воздействовать на германское правительство, с тем, чтобы оно запретило «еретические сходки»! Холодное равнодушие, с которым немцы воспринимали такие просьбы, лишь раззадорило реформистов – они сумели устоять.
Казалось, недалек тот день, когда наступит трогательное единение евреев и христиан, когда все народы мира и, прежде всего, конечно, высококультурные и просвещенные немцы, протянут руку дружбы обновленным евреям! Вот тогда-то наступит вожделенный мир между религиями, перекуются мечи на орало, львы улягутся с ягнятами и настанет то, чего столетиями ждали все верующие люди…
И немцы действительно протянули евреям-реформистам руки, — вот только на бицепсах у них чернели паучьи знаки свастик, груди украсились железными крестами, а на головах были вовсе не венки из цветов, а каски с рожками или фуражки с орлами. Нацисты не видели ни малейшей разницы между евреями-ортодоксами и сторонниками прогрессивного, выхолощенного иудаизма – тех и других ждала одна и та же участь, о которой мы все слишком хорошо знаем…
Спасаясь от преследований, реформисты толпами переселялись в США, привозя с собой веру и убеждения. В Америке-то они главным образом и обосновалась, определив устойчивый образ жизни довольно значительного количества евреев. Поражение нацизма во Второй Мировой войне не изменил положения: Америка – страна свободы и равноправия, оказалась поистине «землей обетованной» для сторонников реформистского иудаизма.
Правда, и для них, даже наиболее ярых и радикальных, время не стоит на месте. Всячески подчеркивая совместимость иудаизма с научно-техническим прогрессом и секулярным образом жизни, центральную роль морального закона и значительно отличающийся от ортодоксального характер Откровения, американские реформисты никогда полностью не отходили от еврейства! Их платформа утверждает обязанность пропагандировать соблюдение праздничных и святых дней, сохранение обычаев, символов и обрядов, которые способны воодушевлять людей, культивировать определенные формы религиозного искусства и музыки и пр.
Более того, со временем реформизм в США стал более внимателен ко многим формам традиционного ритуала: в программы его школ было включено изучение иврита, антисионизм, некогда рассматривавшийся как непременный атрибут нового течения, уступил место активной поддержке Государства Израиль. Так, в резолюции ЦКАР (Центральной конференции американских раввинов) сказано: «Мы заявляем о своей полной солидарности с Государством Израиль и его народом. Их победы – наши победы. Их испытания – наши испытания. Их судьба – наша судьба» (июнь 1967 г.). Через два года ЦКАР вступила во Всемирный еврейский конгресс.
Несмотря на более чем упорное сопротивление ортодоксальных кругов, реформизм проник и в Израиль. Застрельщиком стал «Хибру Юнион колледж» (США), по инициативе которого в Иерусалиме был открыт факультет библеистики и археологии (1963 г.). Вскоре колледж стал местным центром реформизма, проводя культурно-просветительские мероприятия для израильтян и обеспечивая осуществление программ прогрессивно-реформистских (зачастую, молодежных) движений. Более того, в программу колледжа включена подготовка раввинов, как принято у реформистов, обоего пола из числа иерусалимцев для религиозно-пропагандистской деятельности на местах.
В настоящее время реформистские конгрегации существуют в Хайфе, Рамат ха-Шароне, Кирьят-Оно, Нетании, Ришон ле-Ционе, Ашдоде, Кармиэле, Рош ха-Аине и Раанане. Каждая из них владеет собственными зданиями, а лидеры общин активно выступают за легитимацию реформистского движения в Израиле, выпускают разъяснительные брошюры и даже свои молитвенники. Кроме того, школа имени Л. Бека (Хайфа) – единственная реформистская школа в Израиле, дающая среднее образование. Руководство разработало программу, включающую в себя абсорбцию учащихся из США, приобщение подростков к богослужениям в реформистской синагоге «Охел-Авраhам» и к культурно-просветительской деятельности.
Реформистское движение в Израиле с самого возникновения отстаивало свои права, находясь в состоянии перманентного конфликта с местной ортодоксией. В частности, реформисты добиваются признания законом права своих раввинов регистрировать браки (в том числе и гомосексуальные (!)), защищают права новых репатриантов, прошедших обряд гиюра у неортодоксальных раввинов и пытаются рассматривать все проблемы в контексте своих религиозно-этических представлений…
О ужас! Сколько восклицательных знаков в скобках! Эти ужасные реформисты! Аааааа!
to Виктор: +1
Рад, что вам обоим понравилась моя статья!
Количество же восклицательных знаков в скобках, — раз уж вам понравилось ЭТО, — интересно, что ИМЕННО ЭТО (ну, кто на что обращает внимание, возможно, все мозговые усилия ушли на подсчет восклицательных знаков, а на текст уже не хватило…) — обещаю впредь удвоить по просьбам ув. публики!
До встречи в эфире!